Из серии “До кави”

НЕМНОГО ТЕОРИИ

Иногда в наше распоряжение попадает информация конфиденциального характера, но слава богу – она имеет грифы секретности не Украины и потому никаких проблем с этим нет. Так и в этот раз, нам переслали несколько документов закрытых грифами «НС» (невыносимо секретно) и СШК (секретно, шо капец). Государственную принадлежность документов установить не удалось, но это не так уже и важно.

Причем, документы были присланы одним письмом и как оказалось, без одного было бы практически невозможно понять смысл другого. Дело в том, что в первом документе вскрывалась суть самой секретной правительственной связи, которая применяется в современных условиях. Без понимания работы алгоритма этой системы или вернее – двух систем, было бы непонятно и все остальное.

Итак, если кто-то сталкивался с работой засекреченной аппаратуры связи, то знает, как дело обстояло в до компьютерную эпоху. Какой-то очень секретный документ сначала писали от руки или набивали на печатной машинке. Там указывался гриф секретности и количество экземпляров. Судьба каждого из них должна быть четко прослеженной. Бумага должна быть либо подшита к соответствующему делу, где есть опись, количество листов и название документов, либо отослана адресату, либо уничтожена. И по каждому действию – дата, подпись и так далее.

Но к адресату такой документ тоже мог отправиться двумя основными путями. Его могли везти в виде бумаги, упакованной в конверт с печатями из сургуча (не путать с сулугуни). Вез ее фельдъегерь в специальном, опечатанном портфеле и обязательно вооруженный. Он передавал пакет из рук в руки нужному лицу и снова – дата, подпись и все как положено. Любая ошибка, в зависимости от обстоятельств, могла стоить или пятерку срока или расстрела.

Но потом от этого почти отказались в пользу передачи кодограмм. Так, военные или правительственные чиновники заполняли бланк кодограммы и несли кодировщику. У того, в отдельном и совершенно секретном кабинете, находилась шифровальная машинка, которая настроена определенным образом и определенным ключом.

Он набирал на ней текст и в результате получался набор букв. И уже эту абракадабру передавали открытым или закрытым каналом радисты, посредством азбуки Морзе. Могли передать и секретным телеграфом, примерно с таким же набором действий, только там не нужен был радист. Телеграфисты передавали закодированный текст адресату, у которого – такой же самый аппарат с той стороны.

Кстати, кодограмму с абракадаброй, по первому варианту, опять заносили кодировщику. А вся магия была в том, что у этой пары специалистов шифровальный блок машины имел один и тот же ключ, который они вводили из одинаковых шифроблокнотов. Для каждого следующего сообщения или раз в сутки ключи менялись для надежности. И получалось, что если у отправителя и адресата в машине набран один и тот же ключ, то за тысячу километров ты почти сразу получал расшифрованное сообщение. Помните, «Юстас – Алексу»? Примерно так.

Но с приходом компьютеров все изменилось. Вычислительной мощи машин стало достаточно для того, чтобы вот такие ключи подбирать почти влет и это уже перестало быть муками в эпопее с Энигмой. Ну и понятно, что компьютеры дали возможность шифровать и расшифровывать сообщения по более сложным алгоритмам. Только вот фокус в том, что стойкость ключа условна и относительна.

Грубо говоря, она определяется количеством вариантов, которые возможны для подбора нужной комбинации. Счет им идет на миллиарды и если раньше это количество вариантов было залогом стойкости ключа, то теперь компьютеры способны выполнять миллиарды операций в секунду и потому стойкость обычного ключа падает и приходится его усложнять. Но и мощность компьютеров на месте не стоит. Ведь не секрет, что суперкомпьютеры часто использовались именно для нужд спецслужб, чтобы сломать очередной ключ кода нужного сообщения.

(окончание следует)