Ну а мы просто напомним, что бывших конторских не бывает по двум причинам. Если он действительно порвал с конторой, то никогда не полезет под камеры с публичными выступлениями, которые действительно могут нанести реальный вред своей бывшей организации. Те, кто это делает – долго не живут, как это было с Литвиненко. Но даже те, кто не лезет на публику, но делает что-то, что может нанести вред конторе, тоже имеют проблемы и долго не живут, как это случилось со Скрипалем. Ведь до покушения на него фамилия Скрипаль вообще не была никому известна, кроме самой конторы. Он не давал интервью и не лез в блогеры, но своей деятельностью представлял опасность.

И наоборот, если якобы «бывший» спокойно годами расхаживает по эфирам и подчеркивает собственную оппозиционность и при этом, до сих пор не познакомился с Новичком, то это говорит о двух вещах. Первая – он точно знает, что не машет красной тряпкой перед быком, а потому – не боится его реакции. И вторая – если он не боится за свою шкуру, значит, его действия согласованы и утверждены в самой конторе. Просто так взять и уйти, а потом публично вести вредную для конторы деятельность может лишь отчаянный тип или самоубийца, отвергший программу сохранения свидетелей в обмен на действительно опасную для конторы информацию.

В общем, эти и многие другие деятели пропустили подачу с суверенной демократией и теперь ее суть многие узнают за стенами тюрем и лагерей. Ну а там, как и во всей остальной федерации, назревает проблема, с которой цивилизованные страны уже, в основном, справились. Речь идет о ВИЧ и о том, что в федерации эта проблема развивается бешеными темпами, а по уровню зараженности лепрозорий уже переплюнул африканские страны. Просто путинской власти не до этой ерунды и на программах борьбы с этой заразой давно поставлен крест, а финансирование прекращено.

Тоже самое – с туберкулезом и другими заболеваниями, которые в цивилизованных странах либо полностью отсутствуют, либо давно взяты под жесткий контроль так, что они не представляют собой общественную опасность. Прутин, сидя в своих золотых покоях, интересуется только и исключительно баблом и войной, а сколько при этом подохнет населения его царства, фюрера не беспокоит. И теперь стоит вернуться к тому, с чего была начата эта повесть, а именно, в Конгресс США.

В пятницу там проходили слушания, по поводу четвертого утверждения пятилетней программы по борьбе с ВИЧ, которая имеет собственное название PEPFAR. На минуточку, это – самая масштабная и самая дорогостоящая программа по борьбе с конкретным недугом, за всю историю человечества, к моменту ее старта. Напомним о том, что к  2003 году глобальная ситуация с ВИЧ/СПИДом достигла своего самого смертоносного пика. В прошлом году 4,8 миллиона человек заразились ВИЧ и 2,75 миллиона умерли, что стало самым худшим показателем за все время фиксации этого заболевания.

Самое же неприятное в этой ситуации было то, что к окончанию 90-х годов, промышленность уже разработала препараты, которые могли дать возможность исключить ВИЧ из числа фатальных, смертоносных заболеваний и вернуть человека к нормальной жизни. Но стоили они нереально дорого и потому были доступны только небольшой части общества. А ведь проблема затрагивала все его слои и получила масштаб национальной. И вот тут начинаются аналогии и противопоставления, которые сейчас крайне важны для того, чтобы увидеть разницу между тем чумным бараком, из которого мы уходим, и  цивилизованным миром.

(Окончание следует)