Примерно такой расклад существовал вплоть до сего дня, и для противника такая последовательность действий стала рутиной, пока в обед не пришло сообщение о том, что были сбиты вертолет Ми-8 и фронтовой бомбардировщик  Су-34. Причем мы закончили предыдущее повествование на той ноте, что по вертолету противник уже сам подтвердил его крушение, а по самолету – только пошли первые видео его падения и потом – горящие на земле обломки, по которым можно четко определить, что это не вертолет, а именно самолет. И тогда же пошли первые версии о том, что самолет упал по техническим причинам, а вот вертолет спасательной службы сбили собственные ПВО, приняв его за вертушку ВВС Украины. А мы тогда выдвинули предположение, что хотя бы одну цель могли снять наши диверсанты, которые использовали ПЗРК типа Стингер или Перун.

Но эта версия подходит к перехвату вертолета, поскольку он для таких средств, является относительно легкой целью. Тем более, что на видео был отчетливо виден взрыв прямо у двигателей, перед тем как вертолет загорелся и начал падать. А так работает ракета с тепловой головкой самонаведения, куда легко вписываются указанные выше ПЗРК. Но вот срубить Су-34 этими средствами – дело сложное и было сомнительно, что диверсантам настолько улыбнулась удача, что они подрезали сразу две цели переносными зенитными комплексами. Все же Су-34 довольно свежая разработка, которая имеет средства обнаружения ракетной угрозы и меры противодействия им. По крайней мере, ракетой с тепловым наведением его было бы очень сложно сбить как из-за контр мер, так и из-за достаточно высокой маневренности, в отличии от вертолета.

В общем, мы тогда остановились в этом месте, а после этого оказалось, что был сбит как минимум еще один Ми-8 и тот самый многоцелевой истребитель Су-35, который должен был прикрывать бомбера. А чуть позже появилась информация о том, что либо сбит, либо подбит, третий вертолет Ми-8. И все это вместе полностью изменило картину. Однозначно отпала версия с дружественным огнем, поскольку по ошибке хоть и трудно, но можно сбить один свой военный вертолет или самолет. Хотя все они обеспечены комплексами идентификации «свой – чужой» и своя ракета не должна сбивать свои самолеты и вертолеты.

Конечно, можно предположить, что наши хакеры из Одессы перепрограмировали эту систему и на запрос «Свой?» эти летательные аппараты ответили не так, как это принято у военных, зато так, как это принято в Одессе: «Шоб да, так – не». Но это – вряд ли. Так что версию с ошибкой своей ПВО можно отбросить без малейшего сожаления. Но туда же уходит и версия диверсионной группы или групп, которые ушли вглубь территории противника на полсотни километров и устроили там террор. Поскольку ПЗРК являются оружием самого ближнего боя, то они могут срубить цель максиму на расстоянии в несколько км, а раз так, это была невероятная удача, что все эти цели оказались в зоне досягаемости именно ПЗРК.

Логика подсказывает, что в данном случае отработали ракеты с куда большей дальностью, но если это не ПЗРК, то в таком случае, пусковая установка должна была находиться на расстоянии более 50 км от целей. Это очевидно, поскольку вероятность того, что ВСУ не просто зашли на территорию противника с тяжелой техникой, но и втащили туда какой-то зенитно-ракетный комплекс и устроились там на какое-то время, чтобы налупить этот внушительный авиапарк, выглядит не реально.

И тут остается всего одна вероятность – пуски ракет производились с территории Украины, чего никогда не было и чего противник вряд ли мог ожидать.

(Окончание следует)