Сейчас в Сети встречается все больше материалов, описывающих усиление репрессий в федерации, причем касается она как гражданских, так и военных. По сути, их нормативно-правовая база вернулась в совковую парадигму, которая выражалась двумя лозунгами, один из которых был ментовский, а другой – конторский. Ментовский был топорным и существовал только в устной форме, а выглядел так: «Был бы человек, а дело на него найдется». У конторских все было куда основательнее. Во-первых, это преподносилось не как лозунг или девиз в чистом виде, а как цитата основателя ЧК – Дзержинского, а во-вторых,  существовала она не так в устной форме, как в письменной, а вернее – в виде подписи к портретам, которые висели в кабинетах конторских, особенно в начальственных. А выглядело это примерно так:

Собственно говоря, эти два лозунга были об одном и том же, и суть их сводилась к тому, что система заточена на ликвидацию любого протеста и недовольства в отношении любого фигуранта, которого она сочтет опасным. И в общем, с этим там все понятно, поскольку ничего другого там никогда не было, а в прессе пишут о том, что прутин боится за сохранность своего режима и потому – так закручивает гайки. В результате, именно по этим признакам судят об устойчивости его авторитарного режима. Но на самом деле, все это – вторичное или даже – побочное явление, поскольку «массы»  именно на Московии никогда не представляли реальной угрозы верховной власти. Угроза всегда исходила из верхнего сегмента общества и часто – из самого ближнего окружения первой персоны.

Очевидно, что в таком случае, когда это самое первое лицо уцепилось когтями и зубами за власть настолько, чтобы не отпускать ее до смерти, первая и самая решительная волна репрессий должна пройти относительно этого, самого ближнего круга. И вот именно с этой точки зрения стоит рассматривать устойчивость путинской автократии, а чтобы все встало на место, приведем несколько исторических примеров.

Царь московский Петр, упразднивший свое царство и провозгласивший империю, в первую очередь утверждал свою собственную, безграничную власть. И в общем, он имел причины опасаться того, что он может утратить ее в любой момент и вот почему. Само царство московское, в момент восхождения юного царя на престол, представляло собой вассальное образование, сюзереном которого было Крымское ханство. Молодой царь получил добро на царствование из Бахчисарая, за что «русские» до сих пор люто ненавидят как этот кусок своей подлинной истории, так и крымских татар, которые тоже прекрасно его помнят.

Кроме того, будучи вассалитетом, царство было обязано платить ханству дань и царь Петр платил ее, сопровождая верноподданическими письмами, которые непременно начинал словами «Всемилостивейше соблаговолить соизволите» и перестал платить только в 1700 году. Но сделал он это уже после того, как изменил свой внутренний статус. А тогда для него была еще одна угроза – его родная сестра, которая осуществляла функции регента при малолетнем царе, что было очень похоже на то, как на трон взобрался другой царь московский – Иван 4, которого называют «Грозным», хотя на самом деле он бы «***нутым». Это – другая история, но тогда Иван нашел единственный способ утверждения своей власти – живодерство, чему и следовал всю свою жизнь. Ну а у Петра была проблема – сестра, которая де-факто замыкала на себе все основные функции царя, в том числе, и силовые.

(Окончание следует)