Недавнее заседание совета безопасности федерации, кроме заглавного вопроса, ради которого все и затевалось, имело и другие, но уже под грифом «невыносимо секретно». Напомним, главный вопрос, который сразу предоставили вниманию прессы, был связан с необходимостью резкого увеличения мяса индюков. Многие сочли такую постановку темы завуалированным обсуждением продолжения мобилизации. Пользуясь терминологией противника, предлагается пустить еще больше индюков на мясо.

При этом сам прутин пояснил матерям погибших индюков, что они бы все равно умерли, да еще и каким-то неприятным способом, а так – о них будут вспоминать как о витязях, которые… Ну и так далее. Матерей, в общем, интересовал вопрос жигулей, но дед уже держится поближе к земле и потому такая философия из него сыплется в виде песка. Но эта тема уже достаточно хорошо освещена, и добавить к этому уже нечего, кроме количества индюшачих тушек, а вот один из секретных вопросов таки просочился в прессу через инсайдеров.

Какое-то время назад мы уже писали о том, что прутин приостановил государственную программу по выпуску оружия ввиду того, что выпускается не то, что нужно, а то, что выпущено – не того качества, которое требуется для войны с Украиной. И вот на этом заседании он сформулировал новые требования к этому оружию. Он сурово заявил о том, что новое оружие должно быть «Более лудшим» и его должно быть решительно больше.

Хотел он того или нет, но лично подтвердил то, что мы уже давно описываем на основании некоторых данных, уплывающих в прессу, или того, что получаем по собственным каналом. Если это сформулировать просто, то прутина совершенно не смущает количество потерь личного состава его армии. На это ему всегда было плевать и как было сказано выше, он считает, что все это воинство погибло бы своим пешком от злоупотребления, поножовщины под шафе или по другой причине, а тут все получается чинно и славно. А вот потери техники и вооружений даются ему очень болезненно.

Ведь он в самом деле полагал, что все это если не самое лучшее в мире, то по крайней мере – не хуже того, что есть у других армий, но реальность оказалась печальной. Публике такое рассказывать нельзя, но для себя-то он точно знает, чего и сколько потеряно. С трупами – проще. Их можно зарыть на месте и забыть об их существовании. Это – самое простое, поскольку сжигание в передвижных крематориях имеет свой побочный эффект и может вылезти боком. А так, даже если станет известно, что прикопали в канаве, всегда можно оправдать подобные действия. Они никак не будут похожими на промышленное уничтожение трупов.

Именно по этой причине, практика использования крематориев почти отменена. Она не решает проблемы целиком, а вместо этого – сама становится проблемой. По факту, проще бросить трупы на поле боя вообще никак не обременяя себя их эвакуацией, чем иметь проблемы на ровном месте. Ведь там давно действует правило: «Нет тела, нет и дела». С техникой же все намного хуже.

(Окончание следует)