Примерно месяц назад в Тегеране полицией нравов была задержана 22-летняя девушка Махса Амини. Инцидент произошел в связи с тем, что полицейским не понравилось то, как она носит хиджаб. Кстати, всем, кто рассказывает о том, что религия это – канхфета неплохая, Тузик вкусный, следует смотреть внимательно, поскольку это как раз тот случай, когда религия показывает свою истинную харю.

Причем – любая, поскольку вот такой фанатизм возникает везде, где на религию не надели намордник и не отделили от государства. Как обычно бывает в таких случаях, власти попытались рассказать о том, что после задержания Махса начала как-то сильно кашлять и заботливые блюстители правильного ношения хиджаба срочно повезли ее в больницу, но не сложилось. Она умерла по пути к лечебному учреждению.

Тело девушки выдали родным и стало очевидно, что умерла она от многочисленных побоев. Полиция нравов учила ее правильно носить хиджаб и очевидно – перестаралась. Видимо, это стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения общества, которое вот уже более 40 лет находится под гнетом свихнувшегося духовенства. И тут следует уточнить несколько важных моментов. 

Все эти десятилетия правительство Ирана не жалело средств для максимального усиления репрессивного аппарат. Достаточно сказать о том, что корпус стражей исламской революции по своей сути является государством в государстве и действует по своим внутренним нормам и правилам, полностью игнорируя те законы, по которым живет остальное общество.

Кроме того, нужно отметить еще один момент. Именно в Иране создан механизм тотальной слежки за гражданами. Это немного не то, что создал Китай, поскольку в Китае изначально система строилась на том, чтобы обнаруживать подозрительных лиц и уже их обвешивать самыми разнообразными механизмами слежки. В Иране оттолкнулись от других принципов. Там решили, что все население страны – неблагонадежно и потому средства контроля должны иметь самый широкий захват. Там разработаны собственные алгоритмы фильтрации входящей информации и соответствующего реагирования.

Отсюда и большое количество репрессированных граждан страны. Тюрьмы забиты политическими узниками, а правительство продолжает совершенствовать средства выявления и подавления уже не инакомыслящих, а инакомыслия. В общем, репрессивный аппарат там действительно отточен и работает с достаточно высокой эффективностью, но в данном случае он дал сбой. Люди вышли на протесты, причем – во многих местах они приобрели насильственный характер, но население пока так и не решилось взяться за оружие и сметать режим, путем его уничтожения.

Тем не менее, волнообразное течение протестов говорит о том, что в определенный момент, количество может перейти в качество и тогда наступит новая фаза восстания – непосредственный вынос режима вперед ногами. А прямо этой ночью протесты уже вспыхнули в печально знаменитой тюрьме Эвин, в Тегеране. Там содержится значительное количество политзаключенных, но власти уже заявили о том, что восстание подняли не политические, а уголовные заключенные. В результате, на территории тюрьмы вспыхнул пожар, который удалось потушить только к утру. О последствиях пока ничего неизвестно, но очевидно, что масштабный пожар в замкнутом пространстве не мог не привести к жертвам, а это значит, что заруба там была серьезная.

(Окончание следует)