Помню, как несколько лет назад, после утечки реестров панамских офшоров, часть нашей публики билась в истерике о том, что там засветилось имя Петра Порошенко. Истерика была настолько мощной и концентрированной, что появился мем «Петины апшоры». Между прочим, часть этой публики, которая громче всех билась в этом припадке, мы помним поименно и сейчас они не издают ни единого звука ни одной, даже самой неожиданной частью тела. Более того, они прикинулись осенними листиками и даже не шуршат.

В общем, по работе нам приходилось сталкиваться с этим явлением и выводы по этому поводу сделали давно. Состоят они в том, что само наличие офшорной кампании и соответственно – ее счетов в офшорной юрисдикции не является чем-то плохим или хорошим, другое дело – для чего это все сделано и как используется. По сути, офшорка – инструмент, как нож, например. Она может быть полезной и незаменимой вещью, без которой невозможен нормальный быт, а может быть орудием преступления и смертельным оружием. Причем, в отдельных случаях, это может быть один и тот же нож.

Для тех, кто не погружался в эту тему, коротко поясним, на чем основан этот вывод. В общем, никому не запрещено становиться владельцем или совладельцем имущества либо компании за рубежом. Другое дело, что это – хлопотное мероприятие, поскольку там действуют другие нормы права и как следствия – правила оформления  этой собственности. Вопросы же могут возникать лишь по поводу того, есть там доход, либо нет. Если он есть, то уплачены ли с него налоги и если уплачены, то где и как.

Фокус в том, что в ряде случаев налоги эти выплачиваются в той юрисдикции, где зарегистрировано предприятие (упрощенно) и то, если этот доход получен физическим лицом, владельцем предприятия. Если же физическое лицо прибыли не получает, то к нему не может быть даже таких вопросов и он, как владелец предприятия, ни имеет никаких проблем со своей налоговой службой. И в общем, в большинстве случаев, так оно и есть, поскольку в противном случае, смысл в офшорке пропадает полностью, ведь тогда надо показывать откуда взялся этот доход и раскрывать данные о предприятии, которое заведомо создано так, чтобы никто не мог увидеть никакого движения средств по ее счетам, а значит и того, куда и что там девается.

Это вытекает из норм и правил той офшорной юрисдикции, в которой зарегистрировано предприятие. А там – налоги с предприятий не взымаются, а раз так, там нет фискального контроля и никакая информация о деятельности предприятия из него не выходит, поскольку местное правительство не имеет права требовать хоть каких-то отчетов о его деятельности. Поэтому, если кто-то даже запросит данные о предприятии, правительство ответит, что не имеет полномочий получать такую информацию и что следует обращаться прямо к руководству предприятия. Сам же владелец платит ежегодный взнос за поддержание регистрации и на том его отношения с местными властями заканчиваются.

Таким образом, чтобы наша фискальная служба, например, получила основания задавать вопросы о доходах в офшорной зоне, она должна иметь данные оттуда, а она их никак не будет иметь просто из-за специфики офшорной юрисдикции. Круг замыкается даже зная о наличии такого предприятия и примерно понимая объем средств, которые проходят по нему от различных сделок, например – с местными контрагентами, выйти на сумму возможного дохода – все равно не получится, поскольку деятельность предприятия – вне нашей юрисдикции. Отсюда следует, что пока зоны офшорного режима не будут ликвидированы какими-то международными нормативными актами, в этом плане – ничего не изменится и до того времени, вся эта деятельность не будет считаться незаконной.

(Окончание следует)