В отличии от теории Маркса о том, что коммунизм – следующая общественно-политическая формация, идущая на смену капитализма, таковой она не являлась и не является теперь. Маркс был теоретиком и его представления о коммунизме казались утопией и в общем, с точки зрения научных методов исследования, его теория должна была выдержать испытание практикой и она его не выдержала.

Несостоятельным оказался базовый принцип его теории. Он видел коммунизм как стадию эволюционного развития общества от первобытного, рабовладельческого и феодального до капиталистического и уже за ним он пророчил переход к обществу новой формации – коммунистическому. Сбой теории произошел уже на уровне механизма, который должен был сделать неизбежным приход коммунизма.

Теоретик считал, что при капитализме производственные отношения ведут к избыточной концентрации средств производства и капитала в руках небольшой горстки людей. Поскольку дальнейшее развитие техники указывало на сокращение сельского населения и увеличение городского за счет наемных работников, то пропасть между богатыми и бедными будет увеличиваться до критического значения. 

Ну а кроме того, Маркс предполагал, что развитие промышленности будет формировать все большую массу активной части пролетариата – рабочих, которые неминуемо сплотят его в единую общественно-политическую силу, которая выступит против меньшинства и обязательно получит власть.

Отсюда следовало, что первый опыт победоносной классовой борьбы возникнет в тех странах, где капитализм и промышленность будут развиты больше всего. То есть, кандидатами на успешную классовую борьбу были Англия, Франция, Германия и США и как антипод Маркс указал на российскую империю, которая прийдет к стадии активной классовой борьбы в самом конце списка крупных стран. Итог мы знаем, в намеченных им странах ничего подобного не произошло и напротив, нечто подобное произошло именно в российской империи.

Но тут надо отметить, что «коммунизм» в понимании большевиков и Маркса имеет огромные отличия. Собственно говоря, большевики стали строить квази-коммунизм, который получил название «Марксизм-Ленинизм». Если Маркс говорил о том, что условия для перехода власти к пролетариату должен вызреть, то Ленин вывел другую линию перехода этой власти, а именно – путч горстки заговорщиков, а потом – подтягивание под это элементов классовой борьбы.

В общем, практика показала, что коммунизм именно марксистского толка – утопия. Эволюция пошла в другую сторону и совсем не в ту, которую предрекал теоретик. Более того, большевики показали, что единственным вариантом построения общества нового типа является система, в основе которой лежит насилие, причем – насилие не только примененное к классовому врагу, но в первую очередь – к самому пролетариату. То есть, речь идет о том, что такая система может возникнуть и существовать лишь в среде тотального насилия. Тем не менее, ее каркас должен иметь определенную степень устойчивости и поскольку новой общественно-политической формации создать не удалось, надо было использовать нечто из того, что уже было и на этой базе строить то, что получилось.

(Окончание следует)