Что делает Путин? (Часть 2)

То есть, любые территориальные приобретения неизбежно ложатся прессом на бюджет РФ. Это – расточительное и экономически самоубийственное мероприятие. Маленький пример. Перед тем, как началась война в Сирии, Башар Асад прекрасно понимал, что страна существенно отстает в развитии от своих соседей, исключая Ирак. Страны Залива далеко ушли вперед, Турция тоже стала мощной индустриальной державой, а об Израиле и говорить не приходится. А теперь – смотрим внимательно. Там еще не рвались бомбы и снаряды, а Башар уже просил у соседей инвестировать в инфраструктуру. То есть, сама Сирия что-то делала, но этого было настолько мало, что Асаду пришлось просить денег у более богатых соседей. Ему дали не столько, сколько он просил, но и немало. Катар дал льготный кредит в $10 млрд. для развития инфраструктуры.

То есть, Сирия, с целыми городами, без миллионов беженцев, без милитаризации бюджета, еле выпросила огромную сумму, чтобы как-то приводить себя в порядок. А теперь смотрим на  то, во что россияне превратили Сирию сегодня и просто попытаемся представить, сколько надо денег только для того, чтобы вытащить страну на довоенный уровень! Тот, кто возьмет власть в Сирии, должен будет затратить уже многие десятки миллиардов долларов для того, чтобы хоть как-то привести ее в божеский вид. Кто-то верит в то, что Россия вложит туда $100 млрд., чтобы восстановить разрушенное? Понятно, что ничего подобного там не будет, как не будет вложений в восстановление Лугандона, Крыма, Абхазии или Северной Осетии. В лучшем случае – будут платить чиновникам и прочей купленной братии.

Возможно, кто-то подумает, что тут есть военный выигрыш – ничего подобного. Такие войны – черные дыры, которые поглощают средства со скоростью звука. Например, предыдущие сирийские бряцания железом вывели ее на минус торгового оборота с РФ в почти $10 млрд., которые Россия успешно списала и теперь снова поставляет оружие без оплаты, то есть – дарит. Покрытие этих сумм будет осуществлено из бюджета РФ, откуда кормятся лугандонские Захарченки, плотницкие и прочая сволочь. Но до них доходит лишь то, что уцелело от распила еще на самой территории РФ.

В связи с этим планы по строительству военных баз в той же Сирии – продолжение усиления нагрузки на бюджет. То есть, совокупность действий Путина носит ярко выраженный суицидальный характер для России. В этом случае обнаружить некий профит очень сложно. Многие наблюдатели пришли к выводу о том, что Путина не стоит трогать, ибо так развалить богатую страну извне – просто невозможно. И в этом есть доля истины. Впрочем, все изложенное выше не дает ответа на простой вопрос: зачем он это делает? Кстати, мы утром писали о том, что одновременно с войнами в Украине и Сирии, Путин фактически сдает Восток страны Китаю и Японии. В этом тоже нет сомнений и этот факт никак не стыкуется с теорией «расширения жизненного пространства». Причем очевидно, что делается все осознанно, последовательно и в соответствии с неким планом. Путин уже вывел Россию на безвозвратную траекторию краха. Сейчас уже можно говорить со всею определенностью, что крах неизбежен, ибо для его предотвращения необходимы изменения самого фундамента страны, но Путин педантично уничтожил или выгнал людей, которые были бы способны на организацию таких мероприятий.

Перефразируя знаменитое изречение Володина, применительно к следующей ее стадии схлопывания, можно сказать примерно так: Нет Путина – нет России, есть Путин – нет России». Страна прошла точку невозврата и ей уже никто и ничто не поможет в принципе.

И вот мы подошли к главному вопросу: зачем Путин это делает? Очевидно, что делает он именно это и рушит страну. Но такое очевидное заключение на первый взгляд лишено логики. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле, есть простая теория или версия, в которую легко укладываются все события и разрушение России является не целью, но основным элементом, для достижения главной цели.

Для того, чтобы понять эту цель, следует обратиться к недавней истории. Для этого бегло пройдемся по самой личности Путина. По большому счету, Путин – очень успешный гангстер и наркобарон. Мы писали об этом в конце года и пишем сейчас о том, что через таможенную дыру, которую создал и лично поддерживал Владимир Путин в Порт Ломоносов, что под Питером, прошли тонны кокаина колумбийского картеля Кали. Это стало черной меткой для Путина лично. Мировые лидеры вполне могли простить ему кровь людей, которая осталась на его руках в питерский период. Ему простили и кровь жителей Чечни и другие шалости. При определенных условиях это прощается. Ему даже простили приличное состояние, которое он сколотил в Питере и вывез на Запад, но ему не простили кокаиновую эпопею. Торговля наркотиками закрывает двери клуба высшей лиги плотно и навсегда.

(окончание следует)

1 Comment on "Что делает Путин? (Часть 2)"

  1. komissar kattania | 02.01.2017 at 22:53 |

    anti-colorados: одна ремарка, то колоссальное количество боеприпасов, которое тратится в лугандоне и Сирии относится к разряду списываемого из-за срока использования, а значит расходы на его изготовление понесены в далёком совковом прошлом. Путин почти прямо говорил, что ему всё равно как его утилизировать. То же самое и с ВС РФ… вот мнение небезызвестного Гиркина -Стрелкова:
    “На мой взгляд, по итогам текущего года Владимир Владимирович в связи с событиями в Сирии несомненно заслужил бы первое место в конкурсе на “Премию слесаря-интеллигента Полесова”, если бы такая существовала. Поскольку, забросив все свои (и вверенного государства) дела и пустившись во все тяжкие с распродажей собственного имущества, весь год “тушил пожар” в дальней деревне. Пожар не потушил (там нефть горит и ее еще лет на 10 запасено), а собственный двор стал “проходным” и дворник потихоньку свирепеет.
    …сегодня общался с человеком, владеющим достаточно подробной информацией по участию наших военных в боевых действиях в Сирии.
    Озвучить права не имею. Но ситуация с организацией службы войск в условиях боевых действий – удручающая. Оценка старого товарища (офицера с огромным опытом специальных операций, внушающим “иконостасом” и тем самым “сакральным” “военным образованием”, в отсутствии которого меня часто упрекают) – “хуже, чем было во вторую кампанию”. Судя по тому ,что рассказывает – реально хуже. Приуныл я… надеялся, что там люди учатся для будущего, а получается, что постепенно, но неуклонно теряем тех, кто выучился раньше…”

Comments are closed.