Это – крайне важный момент. В Сети вы не найдете каких-то живых рассуждений офицеров, которые относятся к оперативному уровню управления, но есть большая доля уверенности в том, что если бы удалось поговорить с кем-то из них о текущей ситуации откровенно, то скорее всего, он тоже ограничился бы своим уровнем. И с еще большей вероятности, не стал бы касаться уровня стратегических решений, поскольку он уже точно понимает, сколько имеется факторов, не известных публике и недоступных для тех, кто действует на тактическом уровне, но которые существенно или кардинально влияют на решения. Поэтому, даже какие-то непонятные моменты они будут списывать на то, что им недоступна часть важной информации, которая приводит к тем или иным решениям.

Понятно, что сейчас самой горячей темой является ситуация в Бахмуте, которая выражается дилеммой «Отходить или защищать?». Очевидно, что в данной ситуации, вопрос этот вырос от масштаба оперативного, до стратегического, но даже то, что стало причиной этого роста, упирается в информацию, без которой даже этого нельзя оценить. И вот просто послушайте, что об этом рассказывают говорящие головы. Хорошо, западная пресса будет дергать своих военных специалистов, которые наверняка говорят о том, что они могут рассуждать исключительно в рамках открытой и доступной информации и что ее недостаточно для того, чтобы делать какие-то выводы и их мнение будет всего лишь предположением, которое дальше или ближе от истины.

Но в любом случае, речь идет и о специалисте и о прессе страны, которая не воюет, в противном случае все выглядело бы иначе и военный отослал бы журналистов к пресс-службе военного ведомства и подчеркнул, что не имеет права рассуждать на эти темы с гражданской прессой. Между прочим, так поступают наши военные прямо сейчас и вы почти не найдете вот таких интервью, которые даются о конкретных моментах боевых действий, а тем более – о происходящем прямо сейчас. А это значит, что со стороны военных работают универсальные правила, которые применяют ВСУ, Бундесвер, Пентагон или любая другая армия, а вот ответная часть, которую можно назвать «прессой» действует не то, что не профессионально, а дико.

А теперь вернемся к тому видео, с которого начинали. Просто послушайте, что рассказывает Бутусов. В общем, сам формат этого интервью очень странный и журналист, который опрашивает Бутусова, тоже далек от азов журналистики. Именно этот пациент, как бы от лица смотрящей его публики, постоянно и не только в этом видео, задает вопросы примерно так: «Как нам понимать ситуацию вокруг Бахмута?» А как вам ее понимать? Вы сами не хотите ее понимать? Вам кто-то должен пояснить, как это делать?

И потом, вот есть такой себе Бутусов, который ездит как военный корреспондент, на передовую и должен понимать, что он обязан действовать как врач, который дал клятву «Не навреди». То есть это журналист и не более, этот даже не командир взвода спецназа, который рассказывает о том, что ему запомнилось больше всего или где они недавно пошалили, как говорится – из первых рук, это – журналист, но практически все вопросы, какие он получает, переводятся в уровень стратегический, а именно – строительства вооруженных сил, организации и применения войск, то есть он рассуждает как военный теоретик, имеющий за плечами не одно сражение. Мол, вот тут надо перестроить, здесь – переделать, а тут – вообще ерунда какая-то… Но ведь стратегический уровень уже увязывает как военные аспекты, так и политические, а уже давно сказано о том, что политика это – искусство возможного.

Таким образом, чтобы рассуждать обо всем этом, надо себе четко представлять, какими возможностями можно располагать. С учетом же того, что эти возможности жестко завязаны на взаимодействии с партнерами, то факторы, влияющие на конечное наполнение планов и схем действия, надо видеть всю картину целиком и не видев ее хотя бы в эскизном виде просто тупо рассуждать о том, что тебе не нравится, как выглядит система управления, например или что-то еще. Не нравиться может многое, но для того, чтобы его переделать, нужно время и средства которые либо есть, либо их нет. А понимание того, что есть и чего нет, имеется у очень ограниченного круга лиц, которые ни Жданову, ни Свитану, ни Бутусову, этого не расскажут и в их рассуждениях оказывается дыра на самом важном месте. И вот вопрос тут состоит в том, чем они будут заполнять эту дыру и будут ли это делать в принципе. Но это уже личное дело каждого из подобных персонажей.

(Окончание следует)