Многим могло показаться, что суд намеренно слил самую важную часть этого расследования, но на самом деле, такое трудно себе представить даже в принципе. А все упирается в несовершенство международного уголовного права. Именно отсутствие консенсуса по поводу того, куда можно копать следствию, а куда – нет, вызывает множество неприятных сюжетов. Например, в Германии всем известно, что такое Шредер и тем не менее, этот организм вкусно жрет и сладко спит не на шконке, а в своих многочисленных апартаментах, накупленных в разных частях света.

Так и в этой ситуации. Опыт применения норм международного уголовного права исходит из того, что военные преступления или геноцид могут происходить где-то на глухих окраинах цивилизации, в основном  – в Африке. А там все можно решить довольно просто, что и было продемонстрировано десятки раз. В таких случаях запускается тактика «озабоченности», а когда дело доходит до предела терпения, в операционный район выдвигается ударная группа, которая обезглавливает террористов, а остальные – сбрасывают обороты, дабы не повторить участь шефа.

В данном же случае все происходит в Европе, и более того, военные преступления совершаются открыто и планомерно, в рамках деятельности государства, обладающего ядерным оружием. Это тебе не этнический конфликт межу тутси и хуту. Хотя суть остается той же, но масштаб – совершенно другой и всем понятно, что нет гарантий того, что в мясорубке может оказаться и остальная Европа, поскольку преступники прямо говорят об уничтожении народа Украины, то есть – 40 миллионов человек.

А раз так, то надо менять саму парадигму так, чтобы запустить правовые механизмы преследования военных преступников так, как это работало после Второй Мировой или войны в Югославии. То есть, к ответственности должны привлекаться все причастные лица, независимо от места их фактического пребывания, занимаемых постов и так далее. Кроме того, наказание должно быть неотвратимым и не должно иметь временных ограничений.

В общем, в этих тезисах нет ничего нового, но тут всем надо понимать, что в поле действия этих норм права прямо попадает руководство не просто ядерной страны, но и государства, которое пока имеет право вето в ООН. Собственно говоря, ведущие страны мира должны продемонстрировать одинаковое понимание именно этого момента, чтобы вся дальнейшая работа международной правоохранительной системы и соответствующих судебных инстанций не имела ограничений.

Работай они раньше, тот самый трибунал по малазийскому самолету мог бы осудить указанных выше преступников, а расследование по «верхушке» схемы военного преступления мог бы вынести в отдельное производство и не было бы никаких проблем или разочарования деятельностью суда и его приговором. В любом случае, все это уже не просто назрело, но и перезрело, и вот ответом на такое состояние дел должно стать предстоящее событие глобального уровня.

(Окончание следует)