Оно и понятно, ведь все более заметным и понятным становится прискорбный факт, суть которого сводится к тому, что одна и та же группа людей, которая правит страной, привела ее к кризису и она же не может вывести страну из ямы. Очевидным становится то, что эта публика просто не способна вырулить на нужную дорогу, но при этом она упивается уже отнюдь не оправданными привилегиями. И тут остается совсем скудный набор инструментов, способных хоть как-то разрядить ситуацию.

Поскольку диктатура замыкает всего на одном лице, то система может отработать режим самосохранения и ликвидировать этого диктатора, чтобы поменять его на нового. А это – заговор, со всеми вытекающими последствиями. Если он окажется удачными, то очередной Галич напишет свое известное:

Или так случилось с Хрущевым, который хоть и не пошел в расход, накачанный ядом, как Сталин, но все же – на него повесили все грехи, в том числе и кукурузного характера, уничтожили портреты, переписали учебники истории, в общем, сделали все, как это было принято. И в общем, осенью может произойти нечто подобное в Китае, поскольку о том, что страна либо стоит на грани пропасти, либо уже начала движение, хоть пока и не очень заметное, к ее дну. Но вверху власти точно знают, насколько все плохо и потому могут быть варианты.

А вариантов тут всего два. Либо смещение Си, с неизвестными для него последствиями, либо пар выпускают через «маленькую, победоносную войну». Именно это обстоятельство и делает войну неизбежной, поскольку диктатура рано или поздно сталкивается с последствиями своей бестолковости и лихорадочно ищет выход из ситуации. Если обстоятельства сложились так, что уже не представляется возможности быстро и четко сместить диктатора, то выход один – война с кем-то из соседей.

Во-первых, она поможет переключить недовольство или даже ненависть населения к диктатору на ненависть к кому-то извне. Причем, история показывает, что именно такой вариант срабатывает безотказно и технически его исполнить не составляет труда. И вот именно эта легкость переключения направления ненависти является триггером неизбежной войны. Диктатор получает урок того, как любые его просчеты, ошибки и даже преступления можно списать на происки врага. 

Это приводит к тому, что все свои косяки он снова и снова переключает во внешнее русло и в какой-то момент оно становится переполненным и война становится неизбежной как для общества, уже жаждущего войны, так и для диктатора, который не может, да и не хочет избавиться от привычки скидывать свои ошибки на внешнего врага. Кроме того, он открывает еще одно положительное свойство войны. Как только она начнется, диктатор может оправдать любые репрессии, а потому, под соусом борьбы с врагами и диверсантами, можно спокойно вырезать реальную или надуманную оппозицию. Кейс войны включает и эту опцию.

Но это так выглядит внутри автократии либо диктатуры, а для внешнего мира надо понимать одну простую вещь. Такая война не имеет определенной территориальной или экономической цели. Она обусловлена внутренней сущностью режима и стала необходимой для удержания власти диктатором. Отсюда следует, что политика умиротворения здесь полностью и абсолютно контр продуктивна. Она не учитывает сущности как диктатуры вообще, так и тех процессов, которые она запустила.

(Окончание следует)