Одно маленькое рукопожатие для Соединенных Штатов и огромный скачок в отношениях между США и Саудовской Аравией.

Роберт Сатлофф American Purpose

29 июня 2022 г., 13:44

Подготовка перевода: opponent

opponent: В очередном материале, позаимствованном нами у American Purpose, отсутствуют слова «Украина», «враг», «война», «оружие», а также «русский военный корабль» и т.п. – слова, определяющие сегодня нашу жизнь, наше отношение к происходящему в ней, и чаще всего звучащие в текстах ЛО. И событие, которому посвящена статья и которому ещё только предстоит произойти, на первый взгляд (да и на второй), будет иметь к нам с вами весьма отдалённое отношение. Однако событие это может стать первым звеном в цепи последующих событий, а на конце этой цепи обнаружится удавка на шее нашего врага. И эту взаимосвязь не так уж сложно провидеть. Восток – дело тонкое, но Европе нужна нефть, много нефти. И сами знаете зачем.

Следует ли президенту Байдену посетить Саудовскую Аравию и пожать руку ее наследному принцу Мухаммеду бин Салману, предполагаемому вдохновителю убийства журналиста Джамаля Хашогги? Ответ положительный. Действительно, для этого существует мощный моральный императив.

Дебаты по поводу предполагаемого визита Байдена часто представляются как противопоставление принципов реализму. С одной стороны, президент испытывает отвращение к ужасному расчленению Хашогги, что побудило Байдена заклеймить МБС (так называют саудовскую королевскую семью) изгоем. С другой стороны, средний показатель по стране составляет пять долларов за галлон бензина — цена, которая угрожает ухудшить и без того мрачные ноябрьские перспективы демократов на выборах.

Согласно этому аргументу, Байдену нужно проглотить свою гордость и предложить МБС свою личную карту выхода из чистилища в обмен на согласие Саудовской Аравии добывать больше нефти. Белый дом объявил дату поездки в середине июля, но, судя по недавнему натянутому комментарию Байдена (несмотря на то, что их пути неизбежно пересекутся на международной встрече в Джидде, он не собирался там встречаться с МБС), нежелание президента ощутимо.

Я очень симпатизирую этой точке зрения. Отлучение Хашогги от благосклонности Саудовской Аравии в определенной степени произошло в конференц-зале Вашингтонского института ближневосточной политики, аналитического центра, которым я руковожу. Именно там он появился на телевизионной панели через два дня после выборов 2016 года и сказал, что победа Трампа будет ужасной для арабских интересов, и эта оценка прямо противоречит официальной точке зрения Саудовской Аравии. Через несколько дней его уволили с поста редактора в саудовских СМИ, и он начал превращаться из терпимого овода во врага государства. В течение многих лет я задавался вопросом, как судьба Хашогги — и судьба американо-саудовских отношений — могла бы сложиться иначе, если бы я пригласил выступить в тот день другого комментатора.

Но каким бы значительным ни было убийство Хашогги, нежелание встречаться и тем самым узаконивать лидера, предположительно ответственного за это, а также за другие нарушения прав человека в королевстве — не единственная моральная проблема, стоящая на кону в американо-саудовских отношениях сегодня. Нам нужно расширить нашу апертуру, чтобы признать, что в Саудовской Аравии происходит что-то большее, что имеет глубокое значение как с моральной, так и со стратегической точки зрения.

Что настолько важно для интересов США, что не только оправдывает поездку Байдена в королевство, но и требует ее? Это фундаментальное решение руководства Королевства Саудовская Аравия — прекратить поддержку и финансирование исламистского радикализма, прекратить многолетний экспорт экстремистской идеологии и вместо этого сосредоточиться на позитивной повестке дня человеческого развития дома и в мире, развитие отношения к мусульманам во всем мире, побуждающее их к здоровому уважению к законам и нормам стран, в которых они живут. Это огромно.

Слово из контекста: одна из величайших ироний истории Саудовской Аравии заключается в том, что самой серьезной угрозой государству, основанному на строгом следовании заповедям ислама, был гнев мусульман, еще более строгих, догматичных и фанатичных в своей вере, чем саудовцы. Иногда это означало противостоять угрозе; в других случаях это означало принятие угрозы. По крайней мере, начиная с захвата мечети в Мекке в 1978 году идеологическими предками Усамы бен Ладена, стратегия Саудовской Аравии пыталась обойти экстремистов с фланга, превзойдя их, финансируя людей и учреждения, которые соперничали с экстремистами в своем экстремизме. На самом деле это был рэкет, который требовал от королевства платить еще большую цену, чтобы оставаться всего на шаг впереди радикалов. Как таковая, эта стратегия была обречена на провал — и когда все эти молодые саудовские мужчины врезались в башни Всемирного торгового центра, она потерпела ужасный провал.

Высвобождение себя из тисков экстремизма было для саудовцев мучительно медленным процессом. Два самых драматических изменения произошли за последние пять лет, когда король Салман возвысил своего сына Мухаммеда до наследного принца.

Во-первых, это радикальная социокультурно-экономическая переориентация внутренней жизни Саудовской Аравии, призванная высвободить человеческие ресурсы населения — женщин и мужчин — с тем, чтобы королевство могло в конечном итоге пережить переход к экономике, не основанной на нефти. Во-вторых, это столь же резкий переход внешней политики от поддержки всемирной сети экстремистских мечетей и медресе к отстаиванию идеи о том, что мусульмане во всём мире должны отдавать приоритет лояльности странам, в которых они живут, а не верности какому-то транснациональному исламу. Новым здесь является то, что вместо того, чтобы просто отвергать предосудительное поведение, MBS заменил его позитивной повесткой дня.

Эти революционные изменения, оба из которых явно в интересах Америки, являются гигантскими шагами в правильном направлении, но и только. Они находятся в стадии становления, и им предстоит пройти долгий путь. Они обратимы, особенно если консервативные силы, в настоящее время бездействующие, окажутся более могущественными и хитрыми, чем кажутся. И это инициативы сверху вниз, осуществляемые лидером, который является одновременно дальновидным и переменчивым.

Итак, да, президент Байден, поезжайте в Саудовскую Аравию и пожмите руку МБС. Но не преклоняйте колено в обмен на несколько дополнительных баррелей нефти и несколько центов на заправке. Скорее, положите руку на плечо МБС, поздравьте его с жизненно важными, но все ещё незавершёнными шагами, которые он предпринял, чтобы перетащить королевство из 7-го века в 21-й, и призовите его продолжать работу. И если вы хотите посоветовать ему дополнить социальную и экономическую открытость политической открытостью, сделайте это.

После всего того, что наша страна пережила за последние двадцать один год, не является ли настоящим моральным императивом не избегать МБС, а сделать всё, что в ваших силах как президента, чтобы гарантировать, что Саудовская Аравия завтрашнего дня окончательно, бесповоротно и безвозвратно изменится по сравнению с Саудовской Аравией прошлого?

Роберт Сатлофф — исполнительный директор Вашингтонского института ближневосточной политики.