Итак, согласно протоколу допроса, Ганс Бауэр пояснил, что в бункере было не очень много людей. Кроме охраны и обслуживающего персонала, было несколько лиц, которые сами решили остаться с Гитлером либо до его конца, либо разделить с ним его судьбу. Из тех, кого мы знаем, были Ева Браун, рейхслейтер Мартин Борман, рейхсминистр Иосиф Геббельс со своей семьей и группенфюрер Генрих Мюллер, которого Бауэр почему-то определил в СД, хотя тот всегда был в ведомстве СС.

Менее известными лицами, которые оставались с Гитлером были: генерал Бургдорф, статсекретарь Науман, посол Хевель, адмирал Фосс, генерал-лейтенант Реттенхубер, доктор Штумпфеггер, гаупт-штурмфюрер Шедле – начальник его личной охраны, несколько охранников, секретарш и сотрудников канцелярии.

Согласно показаниям фигуранта, Гитлер действительно осунулся и с его слов – постарел, но никакой паники не высказывал. Изначально не рассматривалось, что бункер станет конечной точкой всей эпопеи, поскольку был план отхода в западном направлении к остаткам Вермахта. Для этого планировалось использовать сеть подземных коммуникаций, но после того, как красная армия отрезала этот маршрут, Гитлер принял решение оставаться на месте и если к нему не пробьются верные войска, покончить жизнь самоубийством прямо здесь. Он это объявил всем с тем, чтобы каждый предпринял все, что считает нужным после его смерти.

Причем, сам фюрер об этом рассуждал спокойно, поскольку дал ряд распоряжений как его окружению, так охране. Самому Гансу Бауэру Гитлер завещал свою любимую картину – портрет короля Фридриха, кисти Рембрандта. Гитлер это сказал лично и это слышали окружающие. Фюрер поблагодарил Бауэра за верную службу и дал ему указание беречь себя потому что он – летчик и будет нужен для тех, кто решит прорваться к еще подконтрольному аэродрому, чтобы вылететь из зоны оккупации большевиков.

Ева Браун тоже вела себя спокойно и находясь с женщинами – женой Геббельса и секретаршами, сообщила о том, что намерена умереть вместе с фюрером. Сама жена Геббельса рассказала Бауэру о том, что Гиммлер выдал ей и Гитлеру «черные таблетки», видимо цианид, чтобы не попасть в плен к большевикам. Она также сказала, что у нее под рукой всегда шприц с морфием, который она может применит с целью самоубийства. Тут же стало известно о том, что Гитлер использовал эти таблетки для того, чтобы убить своих собак. Для себя он оставил пистолет.

Кроме того, Гитлер оставил Борману письменные и устные указания по подводу того, что и как делать после его кончины. Геббельс тоже оставил какие-то указания Борману и заявил, что пойдет с фюрером до конца и не намерен прорываться из бункера. Гитлер лично проинструтировал свою охрану о том, чтобы его труп и труп Евы были сожжены, чтобы большевики не повторили то, что сделали в Италии с Муссолини и Кларой Петаччи. Бауер подтверждает, что накануне самоубийства, Геббельс провел обряд бракосочетания Гитлера и Евы.

После самоубийства Гитлера, обстановка в бункере изменилась и те, кто решил тоже свести счеты с жизнью, сделали это самостоятельно, а остальные стали готовиться к прорыву. Бауэр ушел из бункера 1 мая вместе с Мюллером, Борманом и несколькими другими людьми. Изначальный план оказался невыполнимым, поскольку по маршруту их движения уже были большевики и они двинулись в обход, под прикрытием танков. Мюллер с Борманом ушли вперед и попали под шквал артиллерии, сам Бауэр остался жив, но уверен в том, что остальные погибли.

А теперь посмотрим на прутина и на то, как он трясется за свою жизнь. Все 20 лет он прятался, прикрывался, врал, изворачивался, сваливал на кого-то свою вину и в случае малейшей опасности, забивался на самое дно своего бункера в Ямантау. Даже свой дворец в Геленджике он снабдил обширными подземельями, которые по площади многократно превышают наземную часть. Прутин это – рафинированная, без единого исключения, трусость. Поэтому Гитлера и прутина можно сравнивать по объему совершенных ими преступлений и по степени их бесчеловечности, но на этом – все. Такого трусливого, подлого и ничтожного тирана как прутин история еще не знала, а потому – оставим Гитлера в стороне.