Поскольку корабль был флагманом группы и на нем находился ее командующий, контр-адмирал Ральф Дэвисон, добравшись до капитана корабля заявил следующее: «Капитан, я думаю, что нет никакой надежды. Я думаю, что вы должны подумать о том, чтобы покинуть корабль — эти пожары, похоже, вышли из-под контроля». А еще он добавил, что переносит флаг на другой авианосец группы — USS Hancock. Капитан Герес только кивнул в ответ и адмирал перешел на подошедший для эвакуации эсминец. Вместе с адмиралом на его борт погрузили раненных. 

Чуть позже к эвакуационным и пожарным работам подключился легкий крейсер «Санта-Фе» и своими усилиями ему удалось сбить пламя основных очагов пожара. Как позже выяснилось, потери Франклина составили 807 погибших и более 487 раненых. Тем не менее, корабль оставался на плаву и казалось, что худшее уже позади, но тут произошел еще один авиационный налет и одна из бомб упала в ста метрах от кормы. Если бы она нашла свою цель, судьба авианосца была бы решена. Но в этот раз ему повезло. По количеству потерь среди кораблей американского флота, Франклин оказался на втором месте, после линкора USS Arizona, атакованного японцами в Перл-Харбор.

Экипаж продолжал бороться за живучесть корабля и капитан сделал вывод, что он сможет удержать его на плаву до тех пор, пока его не отбуксируют к ближайшей ремонтной базе на атолле Улити. После обеда к Франклину подошел тяжелый крейсер «Питтсбург» и взял его на буксир. Тем временем экипаж восстановил часть поврежденных систем и к 10 часам вечера удалось запустить один из котлов. Таким образом, скорость буксировки увеличилась до 6 узлов, а позже экипажу удалось запустить другие котлы и она возросла до 18 узлов, что позволило отказаться от буксировки и «Питтсбург» ушел к месту основного сражения.

Франклин своим ходом дошел до ремонтной базы на Улити, где получил срочный ремонт, который позволял ему уйти в доки на побережьи США. Во время ремонта были обнаружены останки экипажа в тех местах, куда невозможно было добраться в море. Там же, в Улити, корабль ожидали те члены экипажа, которые оказались за бортом и их подобрали спасатели. Потом он ушел в Перл Харбор, где получил еще одну серию ремонтных работ и убыл на Бруклинскую военно-морскую верфь, куда дошел 28 апреля.

Но во время всего перехода на борту была напряженная обстановка, поскольку капитан Герес учредил клуб 704, по числу офицеров и матросов, которые остались на борту до последнего и пришли в Улити в составе действующего экипажа. Всем остальным капитан отказал в членстве, поскольку он не отдавал приказа покидать корабль и все, кто это сделал, поступили так без приказа. Не помогло даже то, что несколько членов команды оказались за бортом, выброшенные взрывом в тот момент, когда они выталкивали боеприпасы за борт.

Скандал удалось исчерпать только в тот момент, когда кто-то из команды напомнил капитану, что командующий, контр-адмирал Ральф Дэвисон – тоже покинул корабль и тогда он тоже должен получить осуждение капитана за то же самое. В общем, инцидент исчерпался, но окончательно точка не поставлена и по сей день. Это с какой точки зрения смотреть на этот инцидент. С одной стороны, люди отважно боролись за живучесть корабля, а с другой, эти 704 человека могли перейти на другие корабли, а авианосец можно было затопить. Ведь пройдя ряд ремонтов, он так и не был восстановлен до состояния, когда его можно было бы использовать по назначению.

В результате, экипажу было вручено две медали Почета, 18 Военно-морских крестов, две Серебрянные звезды, 115 Бронзовых звезд, 1110 Пурпурных сердец и 24 персональные, благодарственные письма. Эта часть эпопеи авианосца стала очень символичной в самых разных отношениях, а вся эта история, как минимум, заставляет задуматься о стойкости, верности, справедливости… много о чем.

Вот такая она была, неизвестная битва за Окинаву, которую мы обозначили даже не контуром, а пунктиром. И нет, это – не Куликовская битва, не Брестская крепость и не 28 панфиловцев, это – горькая правда войны, в которой героизма было столько, что выдумывать его могли только подлые и совершенно бездушные люди. И байки, придуманные ими, нам не нужны.