Это был акт, безусловно продемонстрировавший агрессию нового немецкого режима и что период беззубой Германии остался позади, но назвать это отправной точкой во Второй мировой войне все же нельзя. Ведь по большому счету, Гитлер всего лишь изменил статус этой территории, которая не перестала быть Германией. Да, по сути он поставил крест на условиях Версальского мира, но и войной это назвать никак нельзя, поскольку немецкие войска вошли на немецкие земли, при этом – не было сделано ни единого выстрела и как следствие – ни одного раненого или убитого.

В результате, Германия не только вернула часть утраченного военно-промышленного комплекса, но и восстановила суверенитет над материнской территорией Германии. Причем, сделано это было волевым усилием Гитлера и при молчаливом сопротивлении военных. Но вот после этого момента армейским чинам уже нечем было крыть то, что они были в оппозиции к Гитлеру. Кто мог бы сказать после этого, что Гитлер был не прав, как в тактическом плане, так и в стратегическом? Тот, кто такое сказал бы, мгновенно стал изгоем.

Хотя, если смотреть на всю Вторую мировую войну от ее начала и до конца, то все же ключ к большой войне в Европе был именно здесь. Просто  вспомним формальное ее начало 1 сентября 1939 года и «странную войну» союзников, Англии и Франции, вплоть до мая 1940 года. Этот промежуток времени характеризуется тем, что союзники не смогли помочь Польше потому, что между ними и Польшей лежала Германия и они просто физически не могли перебросить туда войска. 

А вот Рейнская демилитаризованная область растянулась вдоль границы Франции и в тот момент ничего не лежало между ее территорией и целевым районом. Тогда она имела силы, средства и легитимный повод для того, чтобы ввести свои войска и как мы знаем из открытых документов, немецкая армия даже не вступила бы в огневой контакт с французами. Наверное, этот ход полностью не давал гарантий, что большая война не начнется, поскольку к ней стремилась не только Германия, но то, что дальнейшие события развернулись бы в другом ключе – бесспорно. По крайней мере, получив по зубам, Гитлер не обеспечил бы себе такого авторитета среди военной и политической элиты Германии. 

И вот на волне эйфории от идеально закончившейся операции на Рейне тут же началась подготовка к операции по захвату Австрии. Расчет был прост. Сам фюрер был родом из австрийского городка Браунау и он всегда утверждал, что немцы и австрийцы – один народ. Оно и понятно, ведь было бы как-то странно, что в Германии, которая исповедует национал-социализм, вождем является инородец. Полюс к тому, в Австрии было достаточно много этнических немцев, которые идентифицировали себя именно как немцы и практически вся Австрия разговаривала на немецком языке что делало задачу ведения пропаганды намного более легкой, чем в других местах, где приходилось оперировать другими языками.

В общем, Германии хватило двух лет для того, чтобы Австрия стала бурлить, а в сознании населения этой страны укоренились такие речи. Причем, руководство Австрии не было слепым и глухим. Все это фиксировалось соответствующими органами, а генштаб разработал план обороны, в случае попытки Германии осуществить захват Австрии военным путем. Более того, под этот план вооруженные силы начали развертывание своих войск и в общем, были готовы вступить в драку с немцами. Но тут надо отметить, что Австрия, как и Германия, проигравшие Первую мировую войну, имела существенные ограничения как по численности, так и по оснащению войск. Но Германия уже отбросила эти условности и как минимум – 4 года усиленно вооружалась и наращивала численность собственных вооруженных сил, ограниченных Версальским договором до 100 тыс штыков. 

До определенного момента, пока Италия не вошла в союзнические отношения с Германией, Австрия могла рассчитывать на ее поддержку, но в итоге, осталась один на один с растущим давлением со стороны Германии. Это давление давало свои результаты. Австрия обязалась амнистировать почти два десятка тысяч приверженцев национал-социализма, сидевших за первую попытку аншлюса 1934 года, а позже – подписать соглашение с Германией о том, что в обмен на безусловное признание Берлином территориальной целостности Австрии, последняя обязуется согласовывать с Германией все свои внешнеполитические действия. То есть, Вена уступила часть своего суверенитета, в обмен на гарантии  территориальной целостности.

(Окончание следует)