Сейчас все чаще о РФ говорят как о состоявшемся полицейском государстве и технически – это  правильно. Московия – полицейское государство, но есть небольшая, но очень важная деталь. Такие рассуждения подаются таким образом, что это случилось относительно недавно – год, два, пять или десять лет назад. Например, эта мысль прослеживается после демонстрации многочисленных видео с протестов под лозунгом «Отпустите Лёшу! Он – такой хороший!». Кстати, Лёшу не отпустили, как не отпустили и хабаровского Фургала и протестующие, сурово посветили фонариками, рассудили просто: «Ну нет, так – нет!» И привычно взяли в одну руку бутылку, а в другую – тюбик средства «Вазелин протестный». 

Такие протесты там всегда имеют одно начало и конец. Кто-то щелкает выключателем и они – закопошились, потом – еще один щелчок и успокоились. Это тем более очевидно, что более серьезные вопросы, не связанные с указанными личностями, а напрямую касающиеся уже формального обрезания прав и свобод, публику вообще никак не трогают. А все потому, что никто не щелкнул выключателем.

Но все эти душераздирающие сцены с «Беркутом», который действует эбонитовыми палочками, не сигнал о наступлении полицейского государства, а лишь одно, не самое яркое проявление этого явления. На самом деле, Московия всегда была полицейским государством и практически никогда не переставала им быть. Фокус тут в том, что если именно систему полицейского государства вынуть из Московии сегодня, завтра она перестанет существовать.

Что интересно, ни Путин, ни его предшественники этого в общем и не скрывают и всегда это имеют в виду, когда говорят о стабильности, безопасности и прочем. Просто на самом деле, речь идет об их стабильности и безопасности, и ради нее они готовы натурально вывернуть наизнанку всё и всех. Более того, избавление от наследия полицейского государства – тяжелый и долгий процесс, который может продолжаться годами, и все это время общество должно настойчиво двигать его, не сбрасывая обороты, поскольку только упустишь момент и эта зараза снова вернется.

Мы уже не раз отсылаем коллег к не очень большому по объему роману Франца Кафки «Процесс». Там полицейское государство описано просто шикарно. Причем, автор это писал не с натуры, а просто выстраивал сюжет на допущениях, а у нас это работало и частично работает даже сейчас. Суть этого явления заключается в консенсусе государства и граждан по поводу удобства жизни в перевернутой реальности.

Причем, тут надо понимать суть самого государства, независимо от его формы. Его основной функцией, чтобы об этом ни говорили и ни писали, является ограничение прав и свобод граждан. Другое дело, что форма государства предполагает то, насколько государство может далеко зайти в этих ограничениях. И тут надо понимать, что государство не является статичным в этом процессе, оно находится в постоянном поиске возможности расширения своих полномочий за счет сокращения прав и свобод граждан. Оно никогда не остановится даже перед сокращением объема прав и свобод, прямо гарантированных Конституцией.

Просто вспомним право на мирные протесты, митинги и демонстрации. В конституциях большинства стран это право выписано широко и с единственным ограничением – запрет на насилие. И раз это именно конституционное право, то ограничение должно быть уложено прямо здесь, в Конституции. Мы его тут и видим в плане насильственного характера акций. А дальше обязан работать принцип: «все, что не запрещено – разрешено». 

(Окончание следует)