В далекие времена, когда было время на просмотр фильмов, иногда оставалась какая-то недосказанность в плане жанра только что просмотренного фильма. Вроде и не детектив, и не боевик, но и трагедией его не назовешь. А что самое интересное, фильм был еще более или менее. Но вот когда дело доходило до того, чтобы просто для себя дать ему оценку, то всегда приходилось с чем-то сравнивать, а для этого надо определиться с жанром.

Нечто подобное происходит и в жизни. Вот сейчас, в преддверии выборов, сталкиваешься с лозунгами некоторых кандидатов и тоже возникает вопрос о том, что же это написано у него на плакате, предвыборное обещание или эпикриз психиатрического отделения больницы? Хотя именно в этих случаях действует универсальный принцип. На то время, пока ты размышляешь над этими вопросами, главное твое действие должно сводиться к одному – держать свои карманы, ибо пока ты разинешь варежку, там окажется чья-то бородатая рука.

Однако в РФ такие вещи происходят в куда более крупных масштабах и тому имеется две причины. Первая – там карман намного глубже, ибо его растянули нефть и газ. Ну а вторая – рука там намного более ловкая, поскольку в отличие от нашей, с кудлатой бородой, у них рука лысая и потому входит в карман и выходит из него с большим изяществом и меньшим шумом.

Тем не менее, некоторые вещи там действительно имеют настолько огромный масштаб, что не заметить их нельзя, и более того, их замечают, но заметив – опять задаются вопросом о жанре и потому – широко разевают варежку. А вот со стороны все хорошо заметно и с определением жанра нет проблем. Вот и сейчас там происходит детектив, который сами россияне почему-то не замечают.

Для описания ситуации, используем два момента изложенного в российской прессе. Это доступно для прочтения всем, но очевидного вывода там никто не может или не хочет делать. Итак.

«Банк России готовит масштабные вливания рублей в российскую банковскую систему, чтобы та смогла профинансировать дефицит федерального бюджета, который потерял 40% нефтегазовых доходов и к концу года останется с «дырой» в 4,5 триллиона рублей».

Нам, да и россиянам, хорошо известно, когда включается станок и к чему это обычно приводит. Это как раз тот случай, когда можно сказать, что финансы поют романсы. Или проще говоря, экономика перестала стоять в позе Козерога и встала в позу рака. Плевать на то, что Путин рассказал о своем чутком и мудром руководстве страной в годину кризиса и что только благодаря ему, РФ отделалась наименьшими потерями из всех крупных стран. Тут либо ты красавчик, либо ты включаешь печатный станок.

Но в общем, эта ситуация отнюдь не тянет на детектив. Подумаешь, Путин «соврамши» мало ли он говорил неправду, врал или откровенно брехал, как сивый мерин? И действительно одна эта цитата не делает из унылой истории запутанный и остросюжетный детектив. А вот вторая, изложенная в ходе одного и того же текста, должна была показать ситуацию в режиме как есть, но не случилась. Вот эта цитата.

«Закон запрещает ЦБ напрямую финансировать казну денежной эмиссией. Однако он может вливать в деньги в банки, принимая в качестве залога госбумаги, купленные ими на аукционах и на рынке…

Новый механизм позволит властям «печатать рубли» для федерального бюджета и избежать дополнительных расходов из Фонда национального благосостояния».

Как же так? Ведь Путин говорил о том, что страна может прожить несколько лет без экспорта нефти и газа, поскольку заранее были сформированы специальные фонды, которые нужны для таких ситуаций, а тут – на тебе! И ведь нефть и газ РФ продает, пусть не в тех количествах и не по тем ценам, как хотелось бы, но продает. Так почему же тогда не подрулить ситуацию из тех самых фондов? Зачем запускать маховик инфляции, которую только разогнать легко, а потом – попробуй поймай?

А в том-то и детектив. Что там с фондами, если их уже нельзя использовать? Ведь на бумаге может быть что угодно, а на самом деле, все может выглядеть как в мультике про Винни-Пуха, который читал стишок: «Но вот горшок пустой. Он предмет простой. Он – никуда не денется и потому горшок пустой, гораздо выше ценится!» Так вот, фонды теперь ценятся настолько высоко, что их решили не трогать даже ценой инфляции.