Незнакомец словно почувствовал, что он суетится со своими карманами и слегка повернул голову в его сторону, чтобы видеть его фигуру уголками глаз. В руках у него горел огонек сигареты или папиросы. Держал он ее так, как это делают военные, чтобы огонек оставался закрытым кулаком. Когда он вынул пустые руки из карманов, тот снова отвернулся к реке и принял свою первоначальную позу.

Подойдя почти вплотную, он решил импровизировать. Он мысленно откашлялся и начал своим хрипловатым голосом:

– Добрый вечер.

– Добрый. Если он – добрый.

Незнакомец явно не был намерен продолжать этот разговор и все также пристально смотрел в лишь ему известную точку пространства.

– Я не сильно вас потревожу несколькими вопросами?

– Уже.

– Что уже?

– Уже потревожил.

– Мне право же, очень неудобно за беспокойство, которое я вынужден вам причинить, но мои люди куда-то внезапно исчезли и я просто не знаю, где я. Не подскажете, что это за место и где я?

– Ты – здесь.

Незнакомец снова затянулся и выдохнул сизый дымок сигареты.

– А которое сейчас время? Я, знаете ли, как-то запутался и никак не могу сообразить этого.

– В том времени, в котором ты себя помнишь в последний момент.

– Видите ли, последний момент моих воспоминаний очень странный и по нему я никак не могу определить ни времени, ни пространства.

Незнакомец оживился и всем телом повернулся в сторону собеседника.

– Очень интересно. И что же ты помнишь последним?

– Помню громкий звук, вспышку, потом – искры, за ними – темноту и больше ничего.

– Что же было причиной этого звука и вспышки?

– Крышка! – и он зарыдал.

Какое-то время доносилось его всхлипывание и звуки, обычные для летней реки.

– Поверь,  это еще не крышка. Я знаю, когда крышка.

– Нет, я не то имел в виду. Крышка от рояля. Она захлопнулась и с силой ударила меня…

– По пальцам?

– Если бы. Будь это пальцы, я бы вряд ли так вырубился, чтобы не знать, куда и как попал. Я осмотрел все вокруг – никакого рояля. Только дуб и все.

– Понимаю.

Незнакомец выглядел адекватным и безобидным, а к тому уже и немногословным. Это сняло напряжение и он решил взять инициативу в свои руки.

– Вы меня не узнали?

– А должен?

– Ну, меня очень многие хорошо знают, а в последнее время – тем более. Можно сказать – все.

– Кто – «все»? Я – не знаю.

– Да я уже понял, – он избрал примирительный тон, – вы почему-то меня не знаете, а остальные – знают…

– Эти? – незнакомец сделал широкий жест рукой, указывая на степь и реку.

– Да ладно, не станем об этом. Это даже хорошо, что вы меня не знаете. Кстати, не возражаете, если будем на «ты»?

– Я и был на «ты», не знаю, чего это тебе взбрело в голову тут «выкать».

– Так уже сложилось, что я тебе рассказал, как тут оказался, а ты что тут делаешь?

– Все очень просто. Я люблю это место. Далеко видно и можно подмечать мелкие детали происходящего, а закат – мое любимое время. Оно мне всегда приносило удачу.

– Вижу, ты не сильно любишь компанию?

– Нет, не люблю совсем. Я – одиночка.

– Мне не хотелось бы навязывать свою компанию, но дело в том, что я действительно не знаю, как отсюда выбраться. Если бы ты смог указать мне направление, я бы уже и пошел.

Незнакомец ничего не ответил и продемонстрировал то же самый жест, показывая вокруг себя, что можно было понимать, как – «иди в любом направлении и ты уйдешь отсюда». Психолог был из него никакой, и он никак не мог сообразить, как расположить к себе незнакомца. Но рискнуть все равно надо, как не крути.

– Знаешь, одиноким нельзя быть. Общение – это то, что  отличает нас от животных.

Зоологом он был никудышным, но начинать с чего-то все же надо было. Надо было вытянуть незнакомца на то поле, где он чувствовал себя уверенно.

– Вот я, добился успехов просто потому, что постоянно общался с людьми, обзаводился связями и возможностями, и теперь просто не представляю себе ни минуты без общения. Правда, у меня наверняка есть преимущество. Общение – моя профессия. Но теперь я занимаюсь «более другими делами», но они тоже завязаны на общении. Ты, например, кем работаешь?

– Я – простой программист. Ничего интересного и никакого общения, и меня это устраивает.

– И сколько это тебе приносит, в плане заработка?

– На жизнь хватает. В зависимости от загрузки, но все равно – несколько тысяч долларов.

– Вот, а если бы ты не закрылся, а общался бы с людьми, завязывали новые контакты, возможности раскрылись бы такие, что заработки выросли в десять, да что там – в сто раз. Я тебе это говорю не просто так, а исходя из собственного опыта. Тебе следует попробовать.

– Но я общаюсь только с компьютером. Как же мне это начать делать, даже если захочу?

– Ну вот, я могу тебе составить компанию.

Незнакомец замолчал, явно что-то обдумывая, а потом продолжил.

– Знаешь, даже если я захочу общаться, да хоть с тобой, то из этого ничего не выйдет.

– Это почему же?

– Ну я буду что-то рассказывать о программах, компьютерах и тебе это быстро наскучит. Я уже сталкивался с этим, и не раз. Мне это интересно, а другим… – он раскурил новую сигарету и уставился в какие-то оттенки серого на противоположном берегу.

Он не был знаком с программированием совершенно, и действительно – не мог поддержать об этом разговор, даже если бы сильно того хотел. Он вообще – не был специалистом ни в чем, зато умел заразительно смеяться и лицедействовать, что скрашивало его полное профанство и дилетантизм почти во всех областях человеческой деятельности.

С другой стороны, он перестал бы себя уважать, если бы не смог уболтать этого ботана вывести его к людям, где он даст о себе знать и его мгновенно эвакуируют. Он был уверен в своей способности влиять на людей своим голосом и речами, а этот случай был не самым сложным. Просто обстоятельства были уж слишком необычными.

– Да, профессия у тебя специфическая, но должно быть какое-то хобби? Все чем-то увлекаются. Можно поговорить на эту тему. Так что у тебя с хобби?

– Хобби у меня тоже странное, и я даже не могу тебе описать, в чем его суть. Для этого надо быть глубоко в теме.

– А ты попробуй.

– Понимаешь, мне нравится возиться с различным железом военного характера. Тебе это о чем-то говорит?

– Конечно! Знаешь, я сейчас имею такую работу, которая хоть не прямо, но связана с военными железками.

– Неужели? И каким же образом?

– Самым непосредственным. Я считаю, что военные зажрались до безобразия, и нам, гражданским, надо поставить их на место. Сократить их к чертовой матери, а железки – распродать. Это – в моих силах, и вот как только я выберусь отсюда, так и займусь этим делом. У тебя будет столько возможностей найти себе железки по вкусу, что ты даже представить не можешь. Так что ты с ними делаешь? С железками этими?

Незнакомец как-то задумался, и было понятно, что осталось еще одно небольшое усилие и его можно запрягать как хочешь и ехать – куда вздумается.

– Все равно, мне даже это трудно пояснить.

Он заметил, что у незнакомца явно потяжелел взгляд, и тогда он решил, что тот ему просто не верит. Особенно – в ту часть рассказа, где он обещал предоставить возможность покопаться в массе венного железа, которое намерен сократить. Поэтому – решил слегка ускорить ситуацию.

– Видишь ли, сейчас одна моя подпись может решить вопрос сокращения военщины хоть вдвое, хоть втрое. В ближайшее время, вот просто после того, как я отсюда уеду – подпишу эту бумагу, и ты можешь заниматься своим хобби, сколько тебе угодно. Как тебе?

Тот продолжал молчать.

– Так что ты можешь рассказать о своем хобби?

– Пожалуй, я тебе это покажу.

– Вот и замечательно. Давай сделаем это вместе.

Он почувствовал, что смог сдвинуть незнакомца с якоря и тот наконец-то вынырнул из своего кокона.

– Хорошо. Сделаем. Далеко не уходи. Я тебе все покажу. Впрочем – можешь двигаться в любом направлении. Это не имеет особого значения.

Незнакомец встал, вырвал несколько колосьев ковыля и поднял руку в верх. Нежные пряди ковыля дрогнули и указали направление и силу ветра. Улыбнувшись, незнакомец быстрой походкой засеменил вниз, разом растворяясь в темноте и превращаясь в нечеткое серое пятно. Если бы не приглушенные звуки шагов, то было бы сложно определить, что это движется живое существо.

Он не разбирался в названиях различных хобби и легко путал нумизматов с филателистами и другими странными людьми, собирающими совершенно бесполезный хлам, отваливая за него фантастические деньги. Чтобы подбодрить незнакомца, он бросил ему вслед вопрос:

– А как называется твое хобби? Ты нумизмат?

Какое-то время ничего не было слышно, а потом до него донеслось несколько приглушенное:

– Нет, я – снайпер!