Все это нужно понимать перед тем, как рассуждать о «разведении» войск. Опять же, здесь имеется важная деталь, которая стерта и вынесена за скобки практически всеми, а выкинув ее, вся картина становится раком. Снова цепляем путинских за их слова, когда они говорили, что «их там нет». Сначала их не было в Крыму, потом их не было на Донбассе. Потом – Путин прямо сказал, что в Крыму была регулярная армия РФ, а потом о том, что на Донбассе действовали его военные, которые что-то там выполняли.

Тем не менее, прямого признания того, что регулярная армия РФ воюет на Донбассе – не было. Даже после того, как там наловили кучу контрактников российской армии – не признали. Сказали, что те заблудились или уволились. Отлично. Отталкиваемся от их слов.

В любом вооруженном конфликте, когда начинается разбор ситуации, выясняется характер противостоящих сил и откуда они черпают свои ресурсы. Это – базовый момент, без которого все дальнейшие движения по прекращению конфликта – утрачивают смысл. Самый неприятный и запутанный вариант, когда обе стороны – парамилитарные группировки.

Там всегда будет серая или черная сторона вопроса, которая не даст окончательно определить источник ресурсов, а значит – заказчика их деятельности. В таком случае, разговор будет с говорящими головами, которые по сути ничего не решают. Более того, международным силам, взявшимся урегулировать конфликт, очень трудно будет перекрыть источники ресурсов, которые питают конфликт как с одной, так и с другой стороны.

Если это читают граждане Израиля, они могут развернуто рассказать о том, во что это выливается в Газе, например. А все потому, что им там противостоят нерегулярные военные формирования.

Намного проще ситуация, когда одной из сторон конфликта, является регулярная армия. Она прозрачно управляется, действует по приказу и понятно, что ее ресурсы пополняются путем соответствующего бюджетного финансирования. То есть, если руководство этой стороны будет себя вести вразрез международным нормам и правилам, ему можно сделать понятное и действенное послание различными санкциями.

Раз так, то из двух сторон конфликта наибольшее давление надо производить на сторону, которая оперирует нерегулярными военными формированиями, добившись их полной прозрачности и как следствие – управляемости. Именно по этой причине руководство Украины мягко, но настойчиво убрало с фронта нерегулярные вооруженные силы, поскольку это уравнивало в методах давления как нашу сторону так и противника. На самом деле, это была уступка Западу, а кроме того – глас разума. Ведь на нерегулярные силы можно списать любые преступления, которые практически невозможно повесить на регулярную армию, которая имеет свой механизм документирования ведения боевых действий.

Так вот, кто не понял – Порох справедливо требовал именно этого – внести ясность в характер противостоящей военной группировки, ее руководство и материальное обеспечение. Отсюда устанавливается истинный центр руководства боевиками. И в конце концов, эта ясность была внесена, как украинскими нормативно-правовыми актами, так и международными. Отсюда вытекает, что именно противник обязан был выполнить ряд действий, которые обеспечили бы прозрачность его управления и снабжения. Проще говоря, Порох требовал обеспечения контроля над куском границы с РФ и оккупированной территорией Украины. Причем, была высказана готовность привлечь миротворцев ООН.

Что же получилось по факту? Вопрос отвода российских войск вообще не оговаривался, будто их там и нет. Далее, вопрос о разоружении нерегулярных формирований, подчиненных Москве – тоже не шел, зато мы услышали о том, что МВД Украины будет «патрулировать» оккупированные территории с местными формированиями! Более того, наша сторона ничего не сказала, но Путин заявил о том, что Украина обязана амнистировать террористов, которые так определены нашим законодательством. Вот с ними МВД и будет патрулировать?

Получается, что отводить никого не нужно. Головорезы останутся на месте. Внимание, вопрос. И что же Украина выиграла от таких «договоренностей»? И еще, на какие ответные уступки пошла противная сторона? Да, насколько можно понять, с глазу на глаз янелох с Путиным обсуждали газ и там тоже Украина пошла на уступки.

Ну вот так оно выглядит в первом приближении. А теперь – каждый желающий может рассказывать о том, что мы ничего не сдали и не потеряли. Если мы так будем «не сдавать» и «выходить на ноль», то, наверное, у нас и таких деятелей очень разное представление об интересах Украины.

Но есть во всем этом и два плюса. Первый. Он бы мог подписать полную капитуляцию прямо за ужином, перед прессухой. И второй. Следующая встреча может состояться или не состояться, через четыре месяца. А за это время многое может случиться.