В этот день шла погрузка боеприпасов и топлива. Часть личного состава была размещена на берегу, а часть уже находилась на кораблях и была занята погрузкой имущества. На берег прибыла команда тыловой службы, которая занималась подачей имущества на корабли. Надо отметить, что в те времена десантные корабли загружались по идентичной схеме, и в данном случае важно было то, что на палубе крепились штабеля бочек с бензином для техники, которая загружалась в трюмы. То есть, при десантировании, техника выходила в воду или сразу на берег своим ходом, имея запас топлива в баках, а вот заправка осуществлялась топливом, которое было на их базовом десантном корабле.

Примерно в 15 часов береговая группа тыла начала погрузку 4,2-дюймовых минометных мин. Поскольку часть боеприпасов содержала заряды для постановки дымовой завесы, то к мероприятию были привлечены  бойцы 29-й группы химической дезактивации, которые не прошли инструктаж по обращению с боеприпасами осколочно-фугасного свойства.

До сих пор никто не знает, что конкретно случилось при погрузке боеприпасов на десантный корабль LST-353, но в 15:08 раздался первый оглушительный взрыв. Его причина неизвестна потому, что в эпицентре взрыва никто не выжил. В воздух полетели пылающие обломки, куски тел и не взорвавшиеся боеприпасы.

Последствиями взрыва стал поджог запасов топлива, после чего начали рваться бочки с бензином. Горящие обломки стали падать на палубы стоящих рядом десантных кораблей, на которых стояли бочки с бензином. Следующий взрыв прогремел через три минуты на палубе LST-43, где повторилось все то же самое. Масса горящего топлива хлынула в воду и на пирс №8. Огонь вызвал цепную реакцию и перекидывался с корабля на корабля. Зрелище было настолько чудовищным, что моряки и пехотинцы стали спешно покидать корабли, поскольку выглядело это как налет вражеской авиации.

Полностью разрушенными взрывами оказались десантные корабли LST-43, -179 и -69, а еще на нескольких пылал пожар, но команды не растерялись и боролись с огнем как могли. В результате, им удалось не допустить взрывов на своих кораблях. Взрывы же были настолько мощными, что грохот был хорошо слышен более чем за 20 километров.

В итоге, шесть кораблей были либо разрушены, либо затонули, была потеряна часть техники и боеприпасов. Флот выдал статистику потерь в 163 человека погибших и 397 раненых. Другие подразделения, в первую очередь – Морская пехота, потеряли погибшими до 300 человек. Та самая группа химзащиты, которая занималась погрузкой, потеряла убитыми 61 человека.

Но вот что в этой истории самое интересное. Масштабное ЧП, которое унесло до батальона только погибшими, и вышедшие из строя часть десантных средств и штурмовой техники, вызвало отсрочку начала операции всего в 24 часа. Штурм прошел успешно, противник был выбит с островов, а обстоятельства этой трагедии были просто засекречены.

Еще раз, в США, средоточии демократии, где доступ к информации гарантируется отдельно поправкой в конституции, закрыли информаци. Сроком на 25 лет и никто даже не пикнул. Это значит, что еще тогда люди понимали, что демократия просто сдохнет, если ее принципы применять бездумно и бестолково.

Кстати, когда секретность с этой истории была снята, никакого воя в прессе не произошло, поскольку сама пресса понимала, что ее роль в мирное время и во время войны, существенно различается. Но у нас все было иначе. Наша пресса работала в режиме информационного оружия противника. За это лично я на ней поставил клеймо до конца собственной жизни. Больше никогда я ей не стану доверять, сомневаться буду даже в форме запятой, которую она выдает.