Так сложилось, что за всю свою уже совсем не короткую жизнь, мне так и не удалось найти общий язык с Бахусом. Нет, каким-то убежденным трезвенником я себя никогда не считал и  могу выпить стаканчик вина, но желания выпить никогда не было. Тем более, никогда не выпивал в ситуациях, когда – надо, а таковых в молодости было очень много, поскольку работать пришлось в чисто мужском коллективе, со всеми вытекающими последствиями.

Поначалу с этим возникали недоразумениями, ко когда шеф успокоился и понял, что на пьянках я не наблюдаю за происходящим (для кого-то), нашел в этом положительный момент. Мне было легко развезти по домам особо уставших коллег, которые уже не могли удержаться за руль своей машины. Но невольные наблюдения все же были.

Ведь известно, что для того, чтобы рассмотреть процесс, надо оставаться немного в стороне от него, поскольку внутри процесса будешь всегда видеть его часть. Вот тогда и возникли какие-то размышления об употреблении спиртного. Это сейчас кто-то может сказать, что односолодовые виски, вино из Бордо или шампанское из Реймса – отдельный продукт для ценителя, и я не стану с ними спорить.

Но в те времена, о которых я веду речь, из спиртных напитков осталась «казенка» – не важно какая водка, «конина» – не важно какой коньяк и самогон. Причем, первые два вида напитков были доступны очень ограниченному кругу лиц просто потому, что за деньги это было невозможно купить.

Надо было иметь вход «на базу» или в какое-то подобное место. Те, кто застал финал совка – поймут, о чем я, а остальным просто скажу, что получить это было невозможно, даже если у тебя были деньги на это. О вине я речь не веду, поскольку оно тогда отсутствовало как класс и его нишу занимало какое-то уж совсем опасное пойло – шмурдяк.

По этой причине, пьянки были тяжелыми, поскольку качество напитков, даже заводских, могло удивить или даже огорчить. Но вот на трезвые глаза, финал пьянки часто выглядел как перманентная провокация к мордобою. Причем, коллектив был не абы какой, и нас всех знали в лицо и по фамилиям,  и вроде бы в таком коллективе мордобоя не могло быть в принципе, ан нет!

Чаще всего мне, как единственно трезвому и равному всем в коллективе, удавалось принять меры, чтобы потенциальный мордобой не перешел в реальный, но удавалось это не всегда. Иногда, результатом такого мероприятия становился красноречивый фингал под глазом, а иногда и под двумя сразу.

В те времена, именно моим коллегам «взять больничный» было, что остальным – плюнуть, и если случался такой казус, то мистер «подбитый глаз» уходил на больничный, пока портрет не приобретал нормальный вид. Шеф не возражал и все относились к этому с пониманием, распределяя между собой работу выбывшего коллеги.

Было это давно и даже не в прошлой, а в позапрошлой жизни, поскольку потом несколько раз пришлось сменить род своей деятельности, но все равно, так или иначе она касалась юриспруденции, но вот именно такого опыта застолий с мордобоями уже не было, и слава богу. Но память все это держит очень цепко и в случае чего – выдает соответствующие аналогии.

Как известно, один из ярких чиновников (фамилию не называю) даже по трезвому делу умеющий выпрашивать себе приключения под глаз, а вернее – под зуб, недавно таки выпросил.

(окончание следует)