-А вот эти книжечки, которые вам раздали, как называются?

Фотограф без приглашения встал, пока барышня еще не села и по-армейски отрапортовал:

-Мандаты!

-Попрошу без оскорблений! – Возмутилась барышня.

-Спокойно! Никто, никого не оскорбляет! Все нормально.

-А чего он?

-Это он не вам. Книжечка действительно так называется: «мандат».

-Фу, какая гадость! – Растерянно прошептала барышня.

-Ничего, скоро вы привыкните. Вам даже будут нравиться эти слова, а через несколько месяцев вы сможете даже небрежно ими бравировать.

Публика подозрительно и явно не доверяя словам лектора, уставилась на него стеклянными взглядами. Лектор почувствовал, что теряет аудиторию, но все же решил продолжить классические методы изложения.

-Хорошо, а кто хочет сказать, как называется место, где вы будете работать?

Желающих не оказалось, тогда он указал на явно засыпающего типа и тот поднявшись протер глаза и ответил:

-Верховная… – но тут его запал кончился.

-Правильно. Верховная. А что Верховная? Ну же?

В зале послышался шепот. Лектор отчаянно искал того умника, который пытался подсказывать, чтобы сосредоточиться на нем и чтобы диалог был более продуктивным, но тот шептал не шевеля губами, как это делают эстрадные артисты. Вычислить его было просто не реально.

-Грядка!

-Как?

-Очень просто. Верховная Грядка.

-Грядка чего?

-Ну я же ответил на ваш вопрос, задавайте его кому-то еще. Почему все вопросы именно мне. Давайте как-то чередовать это дело.

-Конопли! – Опять кто подал голос, не шевеля губами.

Лектор еще минут 15 пытался излагать материал в привычном ключе. Но в конце концов понял, что академические методы подачи материала тут не работают вовсе и будучи опытным специалистом, решил полностью переиграть всю схему подачи материала и перевести лекцию в режим вопросов-ответов, но вопросы должны задавать кадеты, а он станет отвечать на них. Это сработало и у публики явно проснулся интерес к мероприятию.

Самым содержательным был вопрос, который при всей простоте своей формы, на самом деле был в высшей степени философским. Его задала барышня в очках с крупными диоптрическими стеклами «хамелеон», явно сделанными на заказ в Германии на заводе «Цейс». Поправив пенсне она спросила:

-Лев Сигизмундович, – при этом она хитро подмигнула, – нас интересует вопрос о том, как нам отличать то, за что стоит голосовать, а за что – нет?

Откровенно говоря, этот вопрос «застал его ниже пояса» и он не сразу нашелся, что на него ответить, чтобы ответ был и понятным, и правильным по сути. Но мысль вошла в голову как гвоздь «сотка», который умелый плотник забивает с одного удара молотком.

-Кадеты! Это – не последняя наша тренировка, и на второй мы более широко по рассуждаем именно на эту тему, а пока – слушайте, что я вам скажу. В первое время будут предоставляться документы с пометкой «неотложно». Все их можно голосовать «за» без вопросов и не глядя. Другие просто не пройдут на голосование, а потом – разберемся что и к чему.

Остальные четыре часа ушли на обсуждение того, почему в сессионном зале нельзя жарить шашлыки и хомячить разный хавчик. Отдельно прошлись об опасности распития спиртных напитков прямо на рабочем месте и особенно – попадание жидкостей в систему голосования. Были и чисто методические  вопросы, например о том, чем отличается спикер от полу-покера и так далее.

И в конце лекции лектор сделал строгое внушение всей мужской части кадетов. Он знал, что там достаточно много юмористов и потому закончил свою лекцию такими словами:

-Кадеты, над вами будет балкон для прессы и эта сволочь будет снимать все, что вы делаете. Поэтому никогда, слышите, никогда не забывайте, что кнопки для голосования это – не клавиши рояля и даже не пытайтесь на них играть, как на рояле. Скандал будет до неба и вся ваша шара мгновенно рухнет!

На удивление, именно эту последнюю сентенцию записали почти все, даже женщины. Исключением были только уснувший фотограф и жирдяй, который так и не вернулся из комнаты для мальчиков.

В общем, Конрад Карлович Михельсон (таково было его истинное имя) был доволен кадетами и набрав известный только ему номер, коротко бросил в трубку: «Плюс», что означало – кадеты готовы к началу работы.

Конрад Карлович остался доволен и собой. Кадеты так и не задали вопрос, ответа на который он откровенно не знал, а вернее – не мог удовлетворительно его сформулировать. Никто так и не спросил, кто и как будет отвечать за все это.