Это был первый случай, когда военные не веря Гитлеру, были вынуждены ввязаться в авантюру, которую сами же и оценивали, как очень сомнительную. Но потом без особых эксцессов произошел и аншлюс Австрии. В общем, если в первом случае немцы заняли свою землю, хоть по Версалю и превращенную в буферную зону, то Австрия стала явным вызовом всему послевоенному устройству Европы, и военные снова предполагали, что может последовать жесткая реакция Англии и Франции. Но снова Гитлер оказался прав, что стало плюсом в копилку его авторитета, а следующей была Чехословакия.

Здесь мы не станем повторять, как там развивались события, просто напомним, что Гитлер потребовал от Чехословакии передать Германии Судетскую область, где было достаточно большое количество русскоговорящих, вернее – немецкоговорящих граждан. Тогда он выдвинул лозунг о том, что Россия везде, где разговаривают по-русски. Ну вот, опять – описка. Германия там, где разговаривают по-немецки.

Но с Чехословакией, в отличие от Австрии, уже могло случиться все намного сложнее, что было чревато началом новой войны. Дело в том, что у союзников были обязательства перед Прагой и в принципе, они должны были выступить на ее стороне в ее борьбе за территориальную целостность. Да, мы помним, что в конце концов, Эдуар Даладье, президент Франции и Неил Чемберлен, премьер Великобритании, фактически выступили не на стороне своего союзника, а на стороне Германии, чем окончательно укрепили авторитет Гитлера перед военными.

После Чехословакии они стали внутренне готовыми к большой войне под руководством фюрера. Их подкупило то, что Гитлер им прямо и уверенно говорил, что все территориальные приобретения, вплоть до Чехословакии, будут осуществлены без единого выстрела, а вот дальше – надо будет двигаться силой оружия. И та, и другая часть этого утверждения была понятна военным, и поскольку первая подтвердилась на 100%, большая часть военных решила, что и «Тысячелетний Рейх» тоже никуда не денется.

Но в данном случае, нас интересует промежуток времени, который предшествовал подписанию мюнхенского мирного договора. А именно – конец лета 1938 года. Тогда военные получили распоряжение, на всякий случай, готовить военную операцию по силовому захвату Чехословакии, в режиме плана «Б», и многим это сильно не нравилось.

Это удивительно, поскольку мы привыкли к тому, что немецкий милитаризм – величина постоянная и неизменная при различных формах правления или персоналиях первых лиц государства. Но на самом деле, это – по большей части специально приготовленный миф. Скрываясь за ним, проще пояснить ход последующих событий, а тем более – повесить всех собак на Гитлера и на его военщину.

Ведь если эти события излагать в режиме «как есть», то придется рассказывать все, в том числе и то, на что не принято обращать внимания, ибо станет понятно, что для другого хода событий, которые могли бы стать не такими катастрофическими, не нужно было каких-то сверхъестественных усилий. Просто нужно было иметь здравый смысл и ответственность как перед своими народами, так и перед всей Европой, особенно – собственными союзниками.

Но поскольку целые куски истории были отставлены далеко на задний план, то ряд событий, произошедших позже, просто не находят своего логичного пояснения даже сейчас, спустя 80 лет после начала Второй Мировой Войны. Более того, пояснения этих событий носят характер крайне подозрительный, и иногда кажется, что лучше бы об этом просто молчали, чем придумывали такие пояснения.

Например, знаменитый полет Рудольфа Гесса в Англию и до сих пор не имеет какого-то вменяемого пояснения, как нет пояснения и тому, почему все внимание историков сосредоточено на одном-единственном покушении военных на Гитлера в 1944 году и не рассказывается о том, что те же самые военные готовили еще несколько покушений, но те были раскрыты, а участники заговоров – казнены. Все это как-то не вяжется с теми стереотипами, которые укоренились в нашем сознании.

Некоторый свет на все это как раз и проливают события, которые произошли ровно за год до того момента, когда был подписан пакт Молотов-Риббентроп, который оказался последним сгоревшим предохранителем из целой серии, сделавший кровавую бойню просто неизбежной.

(продолжение  утром)