Считается, что в Китае, с его полуторамиллиардным населением, христианство не имеет больших шансов стать тем, чем оно стало в странах Старого Света, а тем более – приобрести экстремистско-террористические формы, как это было во времена инквизиции у католиков или московского православия. Тем не менее, все более очевидно, что некоторые принципы именно православно-московского христианства усиленно проникают в Китай прямо сейчас, на наших глазах.

Так, более ста лет назад, после ряда «опиумных войн», Британская Империя получила несколько форпостов на территории Китая. Все они были расположены на побережье, что четко указывало на Британию, как на морскую державу. В этих местах были построены порты как для перевалки грузов, так и для базирования королевского флота.

Причем, формализация этих приобретений была выполнена не явочным характером, а путем подписания арендных договоров с действующим на тот момент императором Китая. А часть территорий Император уступил в вечное пользование. К ним относилось несколько уж совсем бесполезных и бестолковых клочков земли.

Заметим, Британия не отжимала каких-то уже существующих промышленных или торговых узлов, а взяла почти пустынные места, но удачно расположенные, в плане судоходства и организации там гавани. В перечень этих арендуемых территорий вошел и Гонконг.

За время вхождения Гонконга в состав британской империи, он превратился в крупный морской порт, коммерческий и промышленный узел Юго-Восточной Азии, который развивался темпами, которые даже не снились материковому Китаю.

Понятно, что будучи британской колонией, Гонконг избежал большей части того кошмара, в который погрузился Китай после победы там коммунистов, после Второй Мировой войны. В общем, он развивался по своим правилам и стал символом успеха, о котором посреди убогого и смурного Китая, ходящего в полувоенной одежде, вечно голодного и злобно ищущего врагов, никто даже мечтать не мог.

Но время шло, и постепенно стал приближаться день истечения договора аренды. Чем ближе для Гонкога становилась реальность ухода из него Британии, тем больше беспокойства было у его граждан. Собственно говоря, практические мероприятия, неизбежные при таком процессе, начались загодя.

Понятно, что предварительные консультации пошли по дипломатическим каналам. Китай хотел окончания договора и возврата своих территорий, а Британия – имела возможность оттягивать момент передачи, как угодно дольше, поскольку и условия аренды были выписаны в ее пользу, и часть территорий вовсе не попадала под понятие «аренда». Но Британия дала понять Китаю, что не станет играть в грязные игры, но потребовала довольно большого переходного периода для входа колоний в состав Китая. Пекин дал понять, что нет вопросов, которые невозможно было бы решить за столом переговоров.

В 1982 году премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер впервые прибыла в Китай, где провела прямые переговоры с лидером Китая Дэн Сяо Пином – основателем нового курса Китая. Вместе с либерализацией экономики материкового Китая, он провозгласил принцип «Одна страна – две системы». Ее суть сводилась к тому, что британские колонии, в частности – Гонконг, будут возвращаться в Китай очень плавно и постепенно.

Оно и понятно, социализм материкового Китая и капитализм Гонконга по своей сути были антагонистами, и если сразу ввести полную юрисдикцию Китая в колонии, то там большая часть населения просто автоматически станет преступниками, по законам Китая, и пойдет под нож.

(окончание следует)