Стояло необыкновенно теплое лето. Какое-то время было совсем жарко, причем настолько, что казалось, этого невозможно вынести. Каждый день начинался и заканчивался мыслью о дожде, но его все не было. Буквально вчера еще свежая трава, усеянная полевыми цветами, выгорела полностью, а от цветов – не осталось и следа.

Постепенно жизнь стала отступать из выжженной степи ближе к реке и особенно – к пруду на ней. В нем было все хорошо и живо. Камыши шумели под порывами жаркого воздуха, а птицы находили себе убежище в прибрежных зарослях. Казалось, деревья, плотной каймой обрамлявшие пруд, вообще никак не ощущали этой жары. Им было все нипочем.

Изменения коснулись даже рыбаков. Поскольку пруд находился далеко от ближайшего жилья, они приезжали сюда на автомобилях. Сейчас, когда пошла такая жара, изменились даже они. Нет, сами они были все теми же, но какое-то время они ездили с двухцветными флажками, прикрепленными к стеклу задней двери. Потом флажки спрятались внутрь автомобилей, под ветровое стекло, но теперь, когда зной одолел всех, флажки исчезли и оттуда. Да и сами рыбаки стали вялыми и приезжали все реже.

Наконец, дожди добрались до этого высушенного места, и казалось, что все снова оживет. Но выгоревшая трава так и не пошла в рост, поскольку впитывать дождевую воду оказалось нечему, и она грязными потоками смыла верхний слой почвы, в том числе и сгоревшую траву, и наполнила мутью пруд.

Какое-то время казалось, что от этой мутной воды ничего не изменится, поскольку взвесь постепенно оседала и вода принимала свой первоначальный цвет. И в самом деле, кувшинки начали выбрасывать свои желтые цветки, между круглыми зелеными листьями, лежащими на поверхности воды и раскачивающимися на воде, повторяя форму волн.

Тем не менее, изменения все же произошли. Над водой, особенно – в прибрежных зарослях и камышах, появились полчища комаров. Они стояли высокими столбами, по несколько метров вверх и летали кругами, издавая внушительный гул. Любая живность рисковала остаться без крови, если надолго задержится в этом месте. Насекомые были хоть и небольшими, но было их уж слишком много.

А чуть позже, изменения стали заметны еще сильнее. Вода в пруду «зацвела». Ее поверхность приобрела насыщенный зеленый цвет и со стороны казалось, что это не пруд вовсе, а какая-то огромная и очень ровная лужайка. Эту иллюзию разрушали только зеленые, огромные лягушки.

Любое их движение в воде взбалтывало зелень и тогда становилось понятно, что это все-таки пруд, просто сейчас он переживает не лучшие времена или попросту – заболел.

Собственно говоря, только лягушкам это состояние пришлось по вкусу, в самом прямом смысле. Огромное количество бестолково мечущихся комаров стало для них нескончаемым пиром, когда для завтрака, обеда или ужина надо было просто разинуть пасть и даже не целиться в комара языком. Они самостоятельно, десятками садились в пасть и ее только оставалось захлопывать.

Не удивительно, что лягушки быстро набрали вес, и размеры их стали просто фантастическими, а цвет очень быстро сравнялся с цветом поверхности пруда и когда они не шевелились, то заметить их было почти невозможно. Но даже когда они плавали и становились отлично видны на поверхности пруда, ничего плохого с ними не случалось. Даже когда жара спала и потихоньку стал уходить цвет воды, они особенно ни о чем не беспокоились. Да и размеры у них были такие, что прятаться стало решительно невозможно.

Так длилось какое-то время и в общем, ничего не должно было измениться, но в какой-то день случилось то, чего на пруду никогда не случалось. Сначала одна, потом пара, а потом – целая стая цапель нашла этот пруд настолько фантастическим, что они слетелись со всей округи.

Погрузившись в невероятно шикарный пир, цапли время от времени взлетали и кружили над прудом для того, чтобы не упустить его в следующий раз, когда будут лететь на юг или с юга, по своим цаплинным делам.