13:30 Донесение из оперативного отдела.

«Командование ВВС сообщило, что наши военно-воздушные силы уничтожили 800 самолетов противника (1-й воздушный флот — 100 самолетов, 2-й воздушный флот — 300 самолетов, 4-й воздушный флот — 400 самолетов). Нашей авиации удалось без потерь заминировать подходы к Ленинграду с моря. Немецкие потери составляют до сих пор 10 самолетов.

б. Командование группы армий «Юг» доложило, что наши патрули, не встретив сопротивления, переправились через Прут между Галацем и Хуши и между Хуши и Яссами. Мосты в наших руках.

Во второй половине дня поступили донесения об успешном продвижении наших войск, в особенности севернее Бреста (группа Гота) и на фронте 4-й танковой группы (Гёпнер)».

Заметим, война уже идет 10 часов, а красная армия стоит в ступоре. Мосты все целые и по ним Вермахт катит свою бронетехнику вообще без проблем. Между прочим, за две недели до начала операции, Гальдер очень сильно переживал из-за отставания тыла по подготовке понтонов и паромов, необходимых для переправки через реки. Он отмечал, что это может стать большой проблемой именно в начальной фазе вторжения. Но все обошлось. Все мосты стояли на местах и даже без попыток их минирования. Это потому, что мосты нужны были самой красной армии для того, чтобы двигаться по ним за речку, а за речкой были Польша (оккупированная Германией, Венгрия и Румыния). Больше мосты ни для чего не нужны. Но противник воспользовался ими раньше.

Дальше мы приведем большой кусок текста, в котором содержится оценочное суждение Гальдера о ситуации, которая сложилась в первый день войны. Собственно говоря, это – приговор совку, Сталину, Жукову и всей остальной шобле, из которой слепили полубогов.

«Общая картина первого дня наступления представляется следующей:

Наступление германских войск застало противника врасплох. Боевые порядки противника в тактическом отношении не были приспособлены к обороне. Его войска в пограничной полосе были разбросаны на обширной территории и привязаны к районам своего расквартирования. Охрана самой границы была в общем слабой.

Тактическая внезапность привела к тому, что сопротивление противника в пограничной зоне оказалось слабым и неорганизованным, в результате чего нам всюду легко удалось захватить мосты через водные преграды и прорвать пограничную полосу укреплений на всю глубину (укрепления полевого типа).

После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям. Без сомнения, на стороне противника имели место случаи тактического отхода, хотя и беспорядочного. Признаков же оперативного отхода нет и следа. Вполне вероятно, что возможность организации такого отхода была просто исключена. Ряд командных инстанций противника, как, например, в Белостоке [штаб 10-й армии], полностью не знал обстановки, и поэтому на ряде участков фронта почти отсутствовало руководство действиями войск со стороны высших штабов.

Но даже независимо от этого, учитывая влияние «столбняка», едва ли можно ожидать, что русское командование уже в течение первого дня боев смогло составить себе настолько ясную картину обстановки, чтобы оказаться в состоянии принять радикальное решение.

Представляется, что русское командование благодаря своей неповоротливости в ближайшее время вообще не в состоянии организовать оперативное противодействие нашему наступлению. Русские вынуждены принять бой в той группировке, в которой они находились к началу нашего наступления.

Наши наступающие дивизии всюду, где противник пытался оказать сопротивление, отбросили его и продвинулись с боем в среднем на 10-12 км! Таким образом, путь подвижным соединениям открыт».

Если просто обратить внимание на выделенный текст, то ситуация становится понятной полностью. Войска оказались не готовыми именно к такому развитию событий и не могли организовать ни обороны, ни оперативного отхода. Тактическим отходом Гальдер называет панический драп красноармейцев. Он говорит о том, что командование ркка не имеет реального представления о происходящем и потому – не может принять решения об отходе в связи с тем, что группировка войск не была предназначена к обороне. И как итог – уже в первый день германские войска преодолели места дислокации первого стратегического эшелона и вышли на оперативный простор, где их останавливала только необходимость заправки техники и отдыха личного состава.

И в завершении – два маленьких мазка.

«Командование ВВС сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолетов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись в воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены»

Это – замечательный и очень важный момент. Видимо, кто-то из командиров отдельных воинских соединений решил действовать в рамках ранее утвержденных планов. В сложившейся ситуации 22 июня бомбардировщики должны были уйти в свой тыл, поскольку без прикрытия истребителей они представляют собой мишени в тире. Но дело-то в том, что в планах по нападению на Германию истребители противника уже должны были гореть на своих аэродромах, а их остатки – вести бои в воздухе с превосходящими силами совковой авиации. Тогда бомбардировщики могли спокойно работать по своим целям.

Поскольку связь в первые часы войны была нарушена, то некоторые командиры не вполне понимали, что именно происходит (думали, что красная армия уже наступает, а они тут сидят без дела и рискуют попасть под трибунал) и действовали по утвержденным планам, а именно – подняли бомбардировщики и отправили их бомбить заранее означенные цели. Сами они не могли выбирать цели, а потому – не могли произвольно и поднимать самолеты на их бомбежку.

Значит они отработали по плану, который должен был вступить в действие, но не вступил. Понятно, что истребители Люфтваффе их просто покрошили в воздухе, а не на аэродромах, как обычно рассказывают байки о «внезапности». И между прочим, это – не единичный случай. По Финляндии совковые бомберы даже успели отбомбиться в первые дни, за что потом получили блокаду Ленинграда.

Ну и напоследок. Германия объявила войну совку еще ночью, а уже до обеда, это же сделала Италия. Это так, для общего развития тех, кто любит писать на своих унитазах «можем повторить».

Так что всем, кто и до сих пор готов принимать внутрь фекальные байки о 22 июня 1941 года, желаем приятного аппетита!