Пример техничного вброса

Написание данной заметки вызвано двумя обстоятельствами. Первое из них – ситуация, которая стала предметом публичных обсуждений, вокруг продления или не продления контракта главы «Нафтогаза» Коболева. Второе, собственно говоря – тональность этого обсуждения, которое уже часто смахивает на истерику.

Имея представление о сути этого вопроса, пусть и в общих чертах, мы с удивлением обнаруживаем, как это становится предметом баталий и переходов на личности. На самом деле, ситуация выглядит проще, чем это представляется и одновременно просматриваются шестеренки механизма, который работает перед выборами, на то, чтобы довести публику до истерики хоть на какой-то теме или совокупности тем.

Итак, что же там происходит с Коболевым? На самом деле, публика связывает с его именем выигрыш нескольких исков у Газпрома, отказ от закупки российского газа и обеспечение прибыльной работы компании. Возможно мы что-то упустили, но в основном – именно с этим.

Не умаляя того, что сам Коболев и его команда показали себя с наилучшей стороны в этой открытой драке с российским Газпромом, следует посмотреть на картину несколько шире. В частности потому, что сам Нафтогаз на днях заявил о подготовке иска к Газпрому уже исходя из того, что Нафтогаз работает по правилам ЕС и потому имеет право выставлять претензии исходя из фактов нарушений этих правил Газпромом. Это – важный момент и пока просто запомним его.

А теперь внимательнее присмотримся к ситуации. В конце марта  у Коболева истекает контракт с правительством и оно вправе продлевать его, либо не продлевать. Насколько известно, сейчас вопрос стоит о том, что правительство намерено заключить контракт на основании конкурса, в котором Коболев имеет право принять участие.

Понятно, что в таком случае он имеет хорошо известный актив, о котором все хорошо знают, но имеется и несколько моментов, которые можно назвать спорными, с точки зрения работодателя – правительства. Первый момент – заработная плата в 2,5 млн гривен в месяц или 30 млн. грн. в год, или чуть больше 1 млн. долларов в год. Правительство утверждает, что главы подобных европейских компаний имеют намного более скромные зарплаты и считает, что такая зарплата чрезмерна. В этом утверждении стоит отметить два слова «государственных компаний».

Для того, чтобы сориентироваться в порядке цифр, отметим следующее. По различным данным, зарплата главы Газпрома Алексея Миллера, составляет порядка $20 млн. Тут Миллер обыгрывает Коболева чисто и сразу в двадцать раз. Но тогда стоит взять и другие ориентиры. Зарплата Барака Обамы составляла $400 тыс., канцлера Германии Меркель – $283 тыс., а президент Франции Оланд получал $215 тыс. в год. Тут каждый может решить для себя сам, именно в государственной компании это правильная зарплата или нет.

Здесь бы мы считали справедливым оставить суды в стороне, а обратить внимание именно на работу компании. Причем, суды – дело нужное и крайне полезное и мы считаем, что какой-то процент от взысканных (а не выигранных сумм) надо вручать в виде премий. Какой – другой вопрос.

Итак, очень хорошо, что Нафтогаз перестал быть черной дырой и вышел на прибыль. Но за это давать героя Коболеву нельзя, поскольку достигнуто это было за счет повышения тарифов на газ.

Второй источник дохода компании – оплата РФ транзита газа по территории Украины. Но ведь для того, чтобы этот транзит оставался и были поступления от него, работают все, включая президента, МИД и соответствующие структуры правительства. Не будь этой даже не работы, а драки, Москва уже запустила бы газопроводы через Турцию и Германию и на том – с транзитом бы дело и закончилось.

И тут возникает еще один и очень неприятный для руководства Нафтогаза вопрос, который прямо упирается и в высокую зарплату и в продление контракта. Как мы запомнили выше, Нафтогаз сам утверждает по европейским правилам и тут оказывается, что компания работает лишь по той части европейских правил, которая ей выгодна и игнорирует то, что ей категорически не нравится.

Так, согласно европейским правилам, известным как «третий энергопакет», в руках одной компании де должно быть более одного элемента из следующего набора: добыча, транспортировка и продажа нефти и газа. Что касается транспортировки или транзита газа, Украина договорилась с европейскими партнерами о создании совместной газотранспортной структуры, где менеджерами будут и европейские партнеры. Назовем ее «Газтранзит».

Именно ей Нафтогаз должен был отдать именно газотранспортные и транзитные функции. А это значит, что прибыль от транзита должна давать специальная компания, имеющая квоты руководства от европейских партнеров. Это является одним из аргументов в противодействии российским потокам. Но Нафтогаз до сих пор саботирует передачу полномочий, несмотря на усилия правительства, которое уже не знает, что и рассказывать партнерам. Между тем, уже начавшая создаваться структура «Газтранзита», трещит по швам, поскольку иностранные менеджеры, столкнувшись с Нафтогазом, просто отказываются работать и уходят.

Отсюда следует, что для выполнения своих обязательств и приведения газовой отрасли Украины в соответствие с требованиями ЕС (о чем Нафтогаз уже публично заявляет), он должен передать самое прибыльное подразделение (транзит), в руки совместного с европейцами, предприятия.

В этом случае за Нафтогазом остается добыча газа и серьезная работа по привлечению инвестиций, освоение новых технологий и месторождений.

Собственно говоря, на этой почве и получилось расхождение мнений. Коболев стоит на своем просто мертво, а правительство имеет свои виды на вопрос о заключении контракта со старым или новым руководителем Нафтогаза.

То есть, в этой истории за Коболевым числятся безусловные плюсы. Только то, что он не слил россиянам несколько мощных ходов, связанных с судебными исками, безусловно положительно его характеризует. Тем не менее, это не может служить индульгенцией и основанием для игнорирования обязательств, которые Украина взяла на себя как условие движения в ЕС. Если подходить к этому вопросу лишь с оглядкой на былые подвиги, то можно посмотреть на министра внутренних дел и на то, как былые заслуги сливаются в унитаз последующими действиями.

Но по большому счету, все эти движения вокруг контракта главы Нафтогаза – чисто кабинетные и широкой публике мало интересные. Наверное, изложенное здесь лишь малая часть аргументации сторон и тем не менее, в этой ситуации нет априори публичной составляющей. Но правильным образом приперченная и подсоленная тема – вполне может вынести мозг кому угодно.

В общем, сбрасываем обороты. Сохраняем спокойствие и чистим пулеметы.

3 Comments on "Пример техничного вброса"

  1. Саша | 07.03.2019 at 23:37 |

    Так правительство же не утверждает главу Нафтогаза, это ж Набсовет вроде, не? Транзит газа РФ весьма стремный актив, чтобы за него так держаться.

  2. Док | 08.03.2019 at 00:49 |

    Процедура конкурса на вакантную должность существовала даже в СССР. С помощью такой процедуры периодически назначались заведующие кафедрами и разные чины в академиях наук. То есть, сам по себе конкурс на занятие должности не несет абсолютно никаких признаков “зрады” , даже в глазах совков. Тем Более, что сам пациент от этого конкурса не отстраняется. Меня тоже удивила пурга, которую стали мести по этому поводу самые замшелые “зрадофилы”

Comments are closed.