Министр очень медленно сел на свое место, при этом – так же медленно поправил пенсне. По его лицу было видно, что только что он постиг великую истину и получил отмычку от параллельной реальности. Захарова снова вынырнула из-под стола и во все глаза рассматривала величественную фигуру императора.

Вся остальная публика с восхищением и даже обожанием уставилась на императора. Можно был просто пощупать ту гордость, которая накрыла присутствующих. Каждый из них думал о том, насколько им повезло знать лично такого великого человека. Многие из них подозревали о том, что это не совсем человек, а некий Мессия, который в очередной раз явился миру во всем своем невыносимом великолепии.

– Так вот, с первым столпом вроде все в порядке, а вот со вторым у нас возникли проблемы в масштабе, который оказался гораздо большим, чем мы себе это представляли изначально. Пока мы не решили, как полновесно ответить, переименовали церковь в Энскую, от буквы «Н». Однако это – временное решение, а надо все довести до логического завершения, чтобы неповадно было.

– Государь! – звеня медалями «За освобождение желудка» и «За опорожнение кишечника», поднялся чудак в погонах. – Мы хоть сегодня можем туда двинуть сто тысяч…

– А жрать, что будем?

– Мы имеем запасы, ваше величество,  и можем продержаться несколько месяцев полностью в автономном режиме.

– Да, но как только вы все это двинете, только эти запасы и останутся, а через несколько месяцев они кончатся и мы пойдем по миру с протянутой рукой. Напомнить вам 1991 год?

– Но у нас же мощная…

– Все, садись. Где тут у нас притаился заграничный друг и товарищ Герхард? Расскажи коллегам, как это выглядит.

– Господа, забубнил вслед за Герхардом переводчик. С 2014 года мы не ввели в эксплуатацию ни единого нового месторождения и не вели разведки дополнительных активов. Мы этого не можем делать потому, что не имели и не имеем ни технологий, ни оборудования для таких действий. Все мероприятия ведутся в особо сложных условиях и требуют специального оборудования, которое мы никогда не производили и сейчас – тоже не можем. Раньше мы его либо закупали, либо брали в долю компании, с их технологическим оборудованием. И такая ситуация не только с нефтью, но и с газом. Если просто – мы сейчас опустошаем разведанные ранее запасы, но они истощаются и наступит момент, когда добыча начнет резко падать. Мы уже обратились за помощью к китайцам, но они улыбаются, обещают, а помогут или нет – большой вопрос. Это с учетом того, что оборудование у них прямо скажем – дрянь, но и такой дряни у нас нет.

– Вот, – подытожил император,  – то же самое будет и с едой. Конечно, Медвед рассказывает о том, что санкции на нас не влияют, но мы-то знаем, как все обстоит на самом деле. Толкните его кто-нибудь, я слышу, как он храпит.

В зале раздался тревожный всхрап и Медвед стал лихорадочно рассматривать обстановку и лица, тщетно пытаясь понять, где он, кто эти люди и что он тут делает.

– Что нам скажет министр иностранных дел?

– Мы можем наложить вето в ООН. – быстро ответил министр.

– Не то.

– Мы можем наложить на ООН.

– Ну это понятно. Садись.

– Ваше величество, разрешите я предложу. Речь идет о богословских вопросах и канонических тонкостях, а потому – коллеги могут не понимать глубины проблемы и тех средств, которые надо использовать для ее решения.

Император сделал неопределенный жест правой рукой, который можно было понимать как: «Валяй!»

– Мы предлагаем частично переложить бремя противостояния на плечи церкви, время уже пришло. Синод разработал соответствующие предложения, утвержденные на 27 архиерейском съезде партии. Общая суть предложений состоит в том, чтобы Энская церковь стала первой воюющей церковью. Для этого мы уже сформировали из монахов первый гусарский гундяевский полк, драгунский полк Владимира первозванного и просим передать некоторое количество вооружений для их экипировки.

Услышав эти слова император приободрился, поскольку это было первое дельное и явно – продуманное предложение.

– Хорошо, сколько вам нужно стрелкового оружия, боеприпасов, амуниции и чего еще?

– Не извольте беспокоиться, ваше величество, все это у нас имеется в нужном количестве, как и бронетехника, но нам нужны некие символы, которые безусловно повергнут наших противников в шок и трепет просто по факту обладания. Ведь империя, как вы изволили заметить, стоит на двух столпах, вот и церкви нужен второй столп.

– Уточните, что вы имеете в виду?

– Уточняю. Мы хотели бы получить этот покалеченный авианосец, который военные не могут довести до ума. Мы его за свой счет приведем в порядок и сделаем из него ракетно-авиационный монастырь «Кафка Таврический».

– Почему Кафка?

– Не знаю, мне так на синоде написали. Но это и не важно. На нем мы поплывем в Константинополь и пусть нам расскажут еще раз, что там о нас думают.

– Сильных ход, не спорю, – заметил император, – но с одним кораблем, пусть и с таким большим, много не сделаешь. Ему нужна поддержка.

– Вот именно! Поэтому мы просим передать нам и какое-то количество другого вооружения, которое тоже станет веским аргументом в любом каноническом споре о тонкостях евхаристических отношениях. Просто представьте, что наша церковь может стать первой в истории ядерной церковью.

– Я правильно понял? Вы хотите получить ядерное оружие?

– Безусловно хотим. Причем, мы не претендуем на новейшее оружие, а лишь на то, которое подлежит снятию с вооружения. В общем, нас бы устроил десяток ракет «Сатана». Мы бы их поставили прямо в алтарях храмов, а вместо ядерного чемоданчика у меня было бы ядерное кадило. Понятно, что гусары и драгуны из монашеских полков, обеспечили бы надлежащую охрану алтарных ракет…

В это время в двух примыкающих к залу помещениях бригады санитаров проводили последнюю проверку духовых винтовок с транквилизаторами, застежки смирительных рубашек, специальные противотравматические маски и другие приспособления, которые не дадут получить ран и травм как медицинскому персоналу, так и больным, которые скоро испробуют все оборудование прямо на себе.