22 июня. Хроника одного дня (Часть 4)

22 июня большая часть Вермахта передвигалась именно так

Итак, в ночь с 21 на 22 июня 1941 года Германия полностью развернула свои войска вдоль границы с совком. В отличие от сказок сокового периода, которые показывали какую-то чудовищную численность этих войск, начальник штаба сухопутных войск указывает на 141 соединение дивизионного состава. Эти выкладки сразу отметают медитации совковых пропагандистов, которых не раз подлавливали на лжи и они пускались в длительные рассуждения о войсках СС, которые давали свои несметные цифры и какое-то количество войск союзников. Как было указано выше, 22 июня союзные войска не принимали участия в боевых операциях (если не считать союзниками войска аннексированной Австрии), остальные стали подключаться к активным боевым действиям через неделю, две недели, месяц и так далее, после начала битвы.

Поскольку начальнику штаба просто не нужно было что-то придумывать о численности и составе своих войск, то мы склонны доверять именно его данным. Но примерно такую же картину дает и военачальник рангом пониже. Вот что пишет об этом моменте командующий одной из танковых групп – Гейнц Гудериан. Прежде чем перейти к численности германских войск, стоит вспомнить то, как он подошел к этому моменту.

Цитата:
«14 июня Гитлер собрал в Берлине всех командующих группами армий, армиями и танковыми группами, чтобы обосновать свое решение о нападении на Россию и выслушать доклады о завершении подготовки».

Это –крайне важное сообщение, которое подтверждается множеством источников, в том числе и записью в дневнике Франца Гальдера – начальника штаба сухопутных войск. 14 июня он пишет:

«Большое совещание у фюрера. Доклады командующих группами армий, армиями и танковыми группами о предстоящих действиях в операции «Барбаросса». Далее идет примерно такое же, как и у Гудериана, описание событий, включая и политическую речь фюрера о необходимости войны с совком. Заканчивает Гальдер описание этого совещания следующим образом:

«Продолжительные споры о тех трудностях, которые возникнут перед нашими командными инстанциями в ходе окружения русских в районе Белостока… …При этом было решено, что начало наступления переносится с 3.30 на 3.00!»

То есть, за неделю до начала боевых действий проводится масштабное совещание, в котором обсуждаются силы и средства, призванные для проведения операции, а кроме того – указывается точная дата и время начала операции. Именно поэтому высшие офицеры, после совещания, отбывают в войска и действуют согласно плану, реализация которого начала свой отсчет от этого дня и далее – плюс каждый день, в который войска должны провести различные стадии подготовительных мероприятий. По этой причине команда «Дортмунд» не требовала никаких дополнений, она просто подтверждала все то, что было говорено 12 июня.

А теперь просто вспомним о том, какую чушь нам несли совковые «историки» о том, что Сталин не верил одному агенту, потом – другому, что назывались разные даты начала вторжения и это ввело Сталина в заблуждение, а еще вспомним ту матерную резолюцию, которую Сталин поставил на донесении одного из шпионов.

Это – привычный метод смещения внимания, который легко сглотнула совковая публика. Нас приучили к тому, что мы шли вслед за пропагандистами и погружались в личности то Рихарда Зорге, то еще кого-то и, в конце концов, приходили к выводу, что однозначно верить им было вряд ли возможно. То есть, мы погрузились в какие-то побочные детали и не заметили главного – так разведка не работает в принципе.

Как мы видим, за неделю до начала боевых действий произошло масштабное событие, которое не может остаться не заметным ни для одной уважающей себя разведки. Непосредственно в совещании принимали участие десятки высших офицеров, которые прибыли туда не только для того, чтобы послушать речь фюрера и записать новое время начало операции, но и каждый из них докладывал о готовности своего соединения, армии или группы армий к готовности.

Гейнц Гудериан описывает эту часть совещания следующим образом:

«В середине дня, когда состоялись доклады о готовности к боевым действиям, меня спросили только об одном: сколько мне нужно дней, чтобы достичь Минска. Я ответил: «5–6 дней». Наше наступление началось 22 июня, а 27 июня я уже достиг Минска, в то время как Гот, наступая из города Сувалки, подойдя к Минску с севера, захватил его уже 26 июня»

Понятно, что тут Гудериан слегка потерял скромность, но нам важно другое. Доклад о готовности войск готовит не сам командующий, а его штаб. Причем, не просто готовит, а готовит на определенную дату, поскольку ситуация постоянно меняется. Это значит, что кроме упомянутых выше военачальников, о сути мероприятия, еще до 14 июня, знали их оперативные штабисты, адьютанты и даже водители! Это уже сотня или более человек. То есть, Москва обязательно знала о том, что 14 июня фюрер собирает важнейшее совещание и легла костьми для того, чтобы добыть информацию о том, что там обсуждалось. То есть, не Зорге в Японии сообщает об этом или кто-то еще, а просто отрабатывается конкретное мероприятие и круг лиц, которые в нем приняли участие. Все! Вот тебе и достоверная информация не о дате нападения, а о сути совещания, на котором, в частности, была названа и точная дата.

Мало того, само мероприятие прошло в несколько натянутом стиле и почти никто из присутствующих военных не проникся политической речью фюрера. Возвращаю читателя к цитате Гудериана, которую он записал в дневнике о концовке совещания. Там обсуждались возможные трудности с которыми могут столкнуться войска. Но у Гудериана этот момент описан более эмоционально:

«Присутствовавшие на совещании генералы молча выслушали речь Гитлера и, т. к. обсуждения речи не предполагалось, молча, в серьезном раздумье разошлись.» При таком настроении военных, утечки не просто могли быть, а безусловно были. Причем, эти утечки шли не об абстрактных датах, а о сути совещания, и получив такую информацию, не поверить в нее может только дебил, коим Сталин безусловно не был.

(продолжение следует)

3 Comments on "22 июня. Хроника одного дня (Часть 4)"

  1. Aeneas | 22.06.2018 at 10:34 |

    “Синдром Наполеона”, або, точніше “Граблі Бонапарта” 🙂
    завдяки інтригам ляхів, французи пішли “на мацкву” не через Україну, а крізь болота, ліси і мерзлоту північніше.
    Щось підказує, що це була стратегічна помилка, яка коштувала успіху всієї “кампанії”… й хІсторія двоголової ОРДИНСЬКОЇ хІмпЄрії після 1812-го була б зовсім іншою.
    шкода.
    Фюрер наступив на ті ж самі “Граблі” й отримав від дикунів-катсабів “по повній” вже на своїй власній території.

  2. Wise Lion | 22.06.2018 at 10:40 |

    “Синдром Наполеона”, або, точніше “Граблі Бонапарта”?
    завдяки інтригам ляхів, французи пішли “на мацкву” не через Україну, а крізь болота, ліси і мерзлоту північніше.
    Щось підказує, що це була стратегічна помилка, яка коштувала успіху всієї “кампанії”… Шкода.
    Бо конфігурація Європи та хІсторія двоголової ОРДИНСЬКОЇ хІмпЄрії після 1812-го були б зовсім іншими?
    Фюрер наступив на ті ж самі “Граблі” й отримав від дикунів-катсабів “по повній” вже на своїй власній території.

  3. Gala SS | 22.06.2018 at 15:22 |

    Wise Lion:
    Июнь 22, 2018 в 10:40
    «Синдром Наполеона», або, точніше «Граблі Бонапарта»?
    завдяки інтригам ляхів, французи пішли «на мацкву» не через Україну…
    ===
    Десь читав (військові більше в курсі), що Європу від Сходу прикриває “природний кордон” і двинути армійську масу в Європу можна через дві “хвіртки”: одна в районі Польщі (здається оті Сувалки) і через Молдавію. “Вовче лігво” під Винницею якраз і будувалося Сталіним в розрахунку на південний наступ, а ганси потім тільки зробили євроремонт приміщення.))))) Сталін до останнього моменту не міг визначитися через яку дзюрку лізти в Європу.

Comments are closed.