Каждый день, который проходит после оглашения предварительных выводов международной  комиссии по расследованию причин катастрофы малазийского авиалайнера, приносит все новые и новые новости о том, насколько сильно РФ пробила дно и как глубоко она ушла под его поверхность. Они и понятно, ведь уже не важно, признает или не признает Москва свое авторство в этом теракте, последствия уже будут неотвратимыми и крайне неприятными. Именно в этой ситуации Кремль попал в абсолютно классический цугцванг. Любое действие, заявление или пояснение сделает ситуацию только хуже. Хороших вариантов там не было изначально и будь в РФ хоть кволые остатки адекватности, надо было сливать ситуацию, выходить из Донбасса, а по-хорошему, надо было отдать Крым и плотно заниматься компенсациями для семей погибших пассажиров. Именно такой порядок действий оставлял для РФ место в завтрашнем дне. Уже летом 2014 года нечего было ждать и уходить с инициативой далеко вперед.

Например, признание факта применения штатного ЗРК 53-й бригады ВС РФ определенно сделало бы ненужным создание той самой комиссии, чье заключение было обнародовано, ибо причины гибели были бы очевидными. При том уровне котроля над силовыми структурами РФ, которые имеются у Путина, он мог бы провести спецоперацию, в ходе которой был бы разоблачен «заговор военных», которые самостоятельно все это сделали. Причем, в ходе этой спецоперации все военнослужащие, включая комбрига 53, могли быть уничтожены, поскольку оказали сопротивление. Такие вещи происходят если не каждую неделю, то уж точно – каждый месяц на Северном Кавказе – ничего нового. Так Путин мог убить сразу двух зайцев и наступить на хвост песцу. Первый заяц – очевиден. Публичные репрессии необходимы ему для демонстрации собственной силы, что стаду необходимо как элемент повиновения. Второй бы позволил вырезать столько военных, в которых есть сомнение, сколько захотел бы лично Путин и его кореша. Это не глупости с посадкой старого грушника Квачкова, а просто отстрел целых списков военных. После этого Путин мог бы поехать в Голландию и рассказать, что граждане Нидерландов стали жертвами заговора военных и что все они уже получили по заслугам. После этого можно было бы сказать, сколько сотен военных было уничтожено. После этого – выплатили бы пару-тройку миллиардов родственникам жертв и сегодня об этом уже никто бы и не вспомнил.

Но такой вариант был в самом разгаре лета 2014. После того, как официальная Москва выдала целую гору самых абсурдных версий, которые казались ей убедительными, более или менее хорошие варианты уже остались позади. Теперь остались плохие и очень плохие варианты. Глухой отказ от всего – бесполезен. Способы получения доказательств и методы доказывания давно ушли из 20-го века и если ты будешь молчать или все отрицать, это уже отнюдь не гарантия успеха. Это в совке «чистосердечное признание» было основным доказательством вины и именно поэтому совковое следствие было заточено на то, чтобы выбить его любой ценой. А старые, опытные зэки даже вывели жизненно важное правило: чистосердечное признание – смягчает вину, но увеличивает срок. На Западе все ушло настолько далеко, что будет признание или нет, на результаты следствия это почти не влияет. Так и в этом случае. Но если бы Москва просто молчала – было бы одно дело, но когда она озвучивает свои контрдоводы, то возникает мысль о том, что они специально хотят закопать себя как можно глубже.

Ведь установлены ключевые факты для определения масштаба дела. Первый – пусковая установка и ракета, которой был сбит самолет – штатная российская военная техника, а экипаж – военнослужащие ВС РФ. Это говорит о том, что установка не передавалась «ополченцам», а была отправлена на территорию сопредельного государства для выполнения боевой задачи. Кстати, сам Гиркин-Стрелков недавно написал о том, что его позиция не изменилась с 2014 года, когда он сказал,что «ополчение самолет не сбивало». Он хоть и любитель переодеваться в различные несуразные одежды: старую военную форму, кожаные штаны и жилетку с кожаной же фуражкой, в школьницу или лошадку, но он четко понимает, чем все это пахнет. Ему ой как не хочется попасть на скамью подсудимых международного военного трибунала, хотя там и кроме самолета есть за  что, но за чужие косяки он явно «пыхтеть» не собирается.

Поэтому любое отрицание или выдумывание новых версий представителями различных органов, организаций или предприятий РФ невольно показывает уровень государственной структуры, которая синхронизирует эти заявления и прямо указывает на самый верх.

Но даже если представить, что Путин изменит тактику и начнет “вдруг” развивать версию о том, что это – заговор военных, то это уже будет выглядеть не менее катастрофично.

Как только Путин озвучит этот вариант, окажется, что он не имеет надежного контроля над ВС РФ и та способна на такие акции. А между прочим, эти самые ВС располагают ЯО наземного, воздушного и морского базирования и тогда не вполне понятно, над чем Путин еще утратил контроль и с кем, на самом деле, надо вести переговоры в РФ. В общем, как не крути – все плохо и выхода из этой ситуации – нет. Правда, Путин может пойти под себя, вперед ногами, но и это уже для РФ не выход.

Самое же забавное в этой ситуации то, что в Кремле не понимают, что надо прикусить язык. Каждый следующий день приносит все новые заявления, которые приводят к простому выводу о том, что не важно, как там на самом деле развивалась ситуация, вылившаяся в стрельбу по Боингу, в любом случае, РФ уже даже не спонсор терроризма, а его основной очаг. И это уже не домыслы блогеров, а выводы комиссии, а вскоре – и решение суда. Для справки, Иран возвращается в режим санкций и, как заявили в Госдепартаменте, если Иран упрется со своей ядерной программой и планами нападения на Израиль из Сирии, то он ощутит на себе просто беспрецедентные санкции. Это при том, что у аятоллы не висит на холке сбитый самолет. В общем, с нетерпением ждем новых перлов от Путина, Лаврова, Захаровой  прочих деятелей. Это будет интересно.