И вот, что характерно. Все три эти персонажа отказались принять объявленную ими смерть не потому, что им пошли на уступки, боясь их смерти. Ничего подобного. Обстоятельства так и не изменились, как не изменились и те условия, которые вынудили их объявить о голодовке или о прыжке с крыши. Это значит, что персонажи объявили о намерении убить себя, заявляя протест, но не сделали этого, хотя имели для этого все возможности.

Из этого можно сделать вывод о том, что на самом деле, эти персонажи не собирались принять смерть. Они ее боятся и желают отсрочить как можно на более далекие времена. Угрожая принять смерть, они даже не собирались «наложить на себя». Это был фокус, уловка, игра на то, чтобы выбить слезу и не более. Они играли в смертников, чтобы пронять публику, а потом – пользоваться ее расположением.

И здесь мы на момент возвращаемся к тому, как работает наше сознание. Настоящие герои, которые решили принять смерть и приняли ее в борьбе с оккупантом, нам не интересны, зато мы прекрасно знаем тех, кто откровенно лицедействовал, но никогда не собирался воплотить свои угрозы в жизнь. То есть, фальшивку мы знаем по фамилии, имени и отчеству, а настоящих героев, которые ушли, оставив нам свой подвиг, не знали или забыли. Почему так работает сознание каждого конкретного человека, каждый может выяснить самостоятельно, на собственном же примере.

СТОЙКОСТЬ

Вспомним 2014 год. Наверное, к его началу Украина оказалась настолько далекой от Запада, как этого никогда до этого не было. Даже конституционная «внеблоковость» уже трещала по швам и на горизонте отчетливо маячили перспективы ныне уже почти покойных организаций, таких как «Таежный союз», ОДКБ и прочий набор мокшанской дряни. Почти все наши военные, так или иначе – плотно контактировали с россиянами, а спецслужбы имели прямой запрет на ведение разведывательной деятельности в отношение РФ. На сколько автору известно из «заслуживающих доверия источников», Украина не имела банальной резидентуры, на территории РФ. О технических же средствах получения информации – речи не было вообще. Уверен, что руководство Украины регулярно получало сводки от котрразведки о параметрах российских разведывательных мероприятий. Мало того, что все мобильные операторы были завязаны на россиянах, так еще все банки или представительства их госкомпаний – готовые резидентуры. О гнойнике с именем Севастополь – говорить не приходилось.

Понятно, что никаких особых каналов сотрудничества вооруженных сил Украины и тех же Штатов не было и близко. Да и сама армия имела программу сокращения до роты почетного караула. Никому в голову не приходило что-то там закупать или получать хоть что-то новое по линии военного сотрудничества. Донашивали то, что осталось от совка. И вот в этом состоянии Украина подверглась агрессии той самой РФ, которая имела у нас развернутые структуры военной и гражданской разведки, но не имела армии и с почти убитой контрразведкой.

Все эти перечисления важны потому, что почти по каждому пункту Грузия имела свои наработки. Там работали военные специалисты и целые команды спецслужб, туда потихоньку поступало новое вооружение, а инструкторы переформатировали армию, передавая опыт ведения современных боевых действий.

И вот, Грузия подверглась примерно такой же агрессии, как и Украина, только ее внутренние структуры были более функциональны. Их готовность к ведению боевых действий была намного выше того, что было у нас весной 2014 года. Тут спорить не о чем, просто надо вспомнить процент военных, прокурорских, милицейских, СБУшных и прочих деятелей, которые перешли на сторону оккупанта в Крыму. Это и будет ответом на вопрос о готовности Украины к вторжению агрессора.

(окончание следует)