В виду такого странного хода событий, режиссер срочно пустил рекламную паузу. Там рекламировали термобелье, а именно – трусы с начесом, которые можно использовать даже в чуме под ВР. Потом пошла реклама женских туфель 42, 43 и 45 размера, а закончилось все демонстрацией группой поваров своих возможностей приготовления 20 тонн оливье. Пока шла реклама, ведущий кратко переговорил с гостями и еще раз настойчиво повторил им тему программы и ее рамки. Те – улыбались, трясли лысинами и бородами, но нехорошее предчувствие так и не отпускало Тампона. Для создания эффекта неожиданности, способного отвлечь гостей от желания уйти в ненужные пампасы рассуждений, он оделся в форму офицера НКВД, с галифе, портупеей и прочими атрибутами тех времен.

И снова – эфир. Ведущий продолжил программу следующими словами.

– Перед началом передачи мы внимательно изучили послужной список гостей и обнаружили, что относительно недавно они стали ярыми борцами с коррупцией. Абсолютно точного времени, когда это произошло, нам установить не удалось, но без всяких сомнений, данная тема никак не интересовала наших гостей вплоть до 2014 года. В связи с этим – общий, и основной вопрос нашей программы: Почему вдруг вы стали анти коррупционерами?

Первым решился Окунев.

– Надоело. Вот просто, в какой-то момент надоело и все тут.

– Вам надоела смотреть на ту коррупцию, которая в Украине или в Европе, ведь она там не меньше нашей, а вы там частенько бываете?

– И это – тоже, но надоело самому брать и давать. Вот надоело, просто кушать не хочется. В какой-то момент решил для себя – больше брать не буду…

– Но…

– Но если несознательные граждане, а тем более – гражданки, что-то сунут мне вот в этот карман, – он оттопырил карман брюк – или в этот карман, то с этим я ничего поделать не могу. Мог бы я их оттолкнуть, но на это я пойтить не могу, ибо понимаю, что на такие шаги их толкает система и именно с ее разрушения надо начинать. Поэтому я решил бороться с коррупцией, везде, где только вижу, кроме этого и этого карманов. – Он снова оттопырил карманы брюк.

– Поддерживаю коллегу, – сказал Песцов, – коррупция, в первую очередь – разрушает личность и неважно, даешь ты или берешь. Ведь сколько нервов тратит дающий? Он думает, давать или не давать, а если давать, то сколько. Мало дашь – плохо, много дашь – жалко. Как найти ту золотую середину. Сидим, бывало, и тыкаем пальцем в перекидной календарь, уточняем цифру. Или взять того, кто берет. Знаю это не понаслышке. Дело даже не в том, что могут повязать с «заносом», тут-то как раз не так страшно, а вдруг этот заносчик потом начнет рассказывать, мол – дали деньги за организацию протеста или там еще за что. Ведь это потом нервотрепки на месяцы и отмывай свое порядочное имя. Да и не несут сейчас как раньше. В общем, надо заканчивать с коррупцией. Как только ее искореним, и мне спокойнее будет. А пока – нет мне покоя. Так что тут – личные счеты с коррупцией.

– Да, несколько необычный взгляд на эту проблему. А что скажет наш третий гость?

– Мне – проще всех. Мой отец еще в Иране боролся с коррупцией, ведь крашенная борода, своего рода – коррупция. Особенно приклеенная. И брат прямо сейчас отважно борется с нею в Крыму, где у него бизнес. Пока там российские оккупанты, коррупции еще больше, а он – борется с нею…

– Минуточку, сейчас мы не ведем речи о ваших родственниках. Вы-то сами, почему с нею боретесь?

– Мне это слово с двумя буквами «р» не нравится – отрезал ПохрЕн показывая, что он уже все сказал и больше ему нечего добавить.

(окончание следует)