Сохранились докладные записки ведущих микробиологов совка, в которых они утверждают, что испытание боевых рецептур на людях не более опасно, чем испытание сильных медицинских препаратов. При соблюдении всех мер предосторожности никаких неприятностей быть не должно. Мало того, они авторитетно заявляли о том, что испытания биологического оружия на животных не дает нужной картины работы рецептуры, а потому – испытания на людях – необходимый этап работ. Понятно, что изначально холера, чума и другие вещи испытывались на зэках. Оно и понятно, речь идет о замкнутой популяции, к тому же – ее легко сегментировать на отдельные группы.

Понятно, что самые первые испытания проводились в монастырях, превращенных в застенки. Одни из первых испытаний прошли на Соловках, а потом и в других подобных местах. Изолированность объекта была очень большой удачей для исследователей. Но случались заражения и самого персонала предприятий и лабораторий. Они стали регулярными после того, как произошло случайное заражение одного из сотрудников боевым штаммом сибирской язвы. Поскольку все произошло в стенах режимного объекта, оборудованного всем необходимым, то изучение течения болезни было организовано мгновенно и выяснилось, что в процессе заражения исходный носитель мутировал и дал более интересную, в военном отношении, форму. То есть, в теле еще живого человека сибирка получила новые свойства. Этот феномен потом использовался регулярно и задокументированы десятки, если не сотни случаев единичного заражения сотрудников предприятий.

Но случались и массовые выбросы в атмосферу боевых рецептур. Окрестности Аральского моря могли бы рассказать много интересного, в этом плане. Поскольку это было внутреннее море совка, то на одном из его островов был оборудован испытательный полигон, где испытывались уже не просто рецептуры, а боеприпасы, снаряженные биологической начинкой. Понятно, что на открытой местности случались всякие неожиданности и ветер заносил аэрозоли на территории, заселенные гражданскими лицами.

Но и в больших городах шла активная работа по созданию именно боевых рецептур для биологической войны. Сибирскую язву изначально готовили в Москве. Там же ее испытывали на животных, в специально оборудованных котлованах. После фиксации всех параметров работы боеприпаса погибших животных прямо в котловане заливали формальдегидом, а сверху – известью, после чего – накрывали слоем грунта.

Никто не предполагал, что через несколько десятков лет режим строгой секретности проглотит места захоронений и они просто потеряются. А ведь сибирка в спорах может ждать своего часа сотни лет. По воле случая, в Москве еще не раскопали такой могильник или не пробили его сваями при строительстве. Как только это произойдет, москвичи об этом сразу узнают. Как только начнут вымирать целые кварталы, им станет понятно, что 48 часов назад кто-то таки нашел один из подарков, оставленный так ими любимым совком. Если эти строки читают москвичи, то мы можем им порекомендовать громко петь «Славься отечество», кричать «Путин введи» и усиленно осенять себя крестным знаменьем, при первых признаках заболевания. По описанием, это можно будет делать примерно сутки, а потом уже будет не до этого. Так что – надо успеть.

Со временем, исследовательские центры биологического оружия расползлись по всему совку. Их количество вплотную подобралось к сотне. Жители Тобольска, тюменской области, могут порадоваться тому, что их город стал специализироваться именно на сибирской язве. Наверняка, там имеются соответствующие могильники и прочие замечательные места, а организованный в Новосибирске «академгородок» стал не только прибежищем теоретиков ядерного оружия, но и практиков оружия биологического. Там проводились, а скорее всего – проводятся и сейчас, интересные эксперименты по распространению биологических субстанций в общественном транспорте. Правда, для этого используют безопасные микроорганизмы, но как знать, как знать?