Простой вопрос (Часть 3)

Понятно, что таких вещей россиянам никто рассказывать не станет, как не станет рассказывать и того, что кроме нескольких групп спецназа, оперирующих в Сирии, Штаты не имеют собственной сухопутной группировки, ведущей боевые действия с ИГИЛ. Штаты поддерживают местные силы, которым поставляют оружие и оборудование, а те уже самостоятельно ведут боевые действия именно с ИГИЛ. Штаты же подтянули логистику и обеспечивают поддержку с неба.

Это обстоятельство решительно отличает применяемую тактику россиянами и американцами. Путин клялся, что сухопутной операции никогда не будет, и ВС РФ не будет участвовать именно в сухопутных мероприятиях. Даже воздушную поддержку он свел к отработке целей, указанных асадовскими военными. Здесь все – сплошная ложь. Россияне самостоятельно выбирают цели, тип боеприпасов и время нанесения ударов. Никто сирийцев не спрашивал и не спрашивает об этом. Наземная же операция действительно не планировалась, хоть и предполагалось, что за сирийскими подразделениями должны следовать суррогатные заградотряды, которые не будут давать алавитам драпать. Именно по этой причине там появились многочисленные бойцы ЧВК, часть из которых даже посадили на контракт с Асадом, якобы, РФ тут вообще не при чем.

Но, как мы отмечали выше, длительность и характер общей операции деморализовал сирийскую армию, и россиянам все чаще приходилось выдвигаться вперед, чтобы воевать вместо сирийцев. Тут мы подходим к ответу на заглавный вопрос.

Осенью 2015  года, когда Путин официально объявил о вводе войск в Сирию, это было обосновано необходимостью борьбы с ИГИЛ. Но очень быстро стало понятно, что ничего подобного Москва не планировала. На тот момент с ИГИЛ были довольно прочные коммуникации, позволяющие не просто решать спорные вопросы, а даже проводить совместные мероприятия и не только военного характера, но и касающиеся торговли нефтью. Тем не менее, российский контингент активно включился в борьбу, но с кем?

Как оказалось, доктора Асада ИГИЛ волновал в последнюю очередь, ибо у этой конторы были расплывчатые цели, попахивающие маразмом, а раз так, то жизнеспособность этой искусственной организации правомерно ставилась под сомнение. При этом, хорошо просматривалась внешняя управляемость организации. Как потом стало понятно, Асад понимал, что внешнее управление не направлено против него. Зато резко против него выступали другие группировки и организации, жаждущие не просто сместить диктатора, но и придать его суду за длинную череду кровавых преступлений.

К 2015 году конфликт обрел радикальные формы и ушел корнями в религиозные и этнические пампасы. Грубо говоря, правящее алавитское меньшинство вступило в жесткое и кровавое противостояние почти с 90% населения собственной страны. Причем, характер его уже таков, что никакого примирения быть не может. Асад сжег все мосты и теперь алавитов вырежут если не сегодня, то завтра. Единственное для них спасение – запереться в прибрежной провинции Латакия, обнести свой анклав бетонными укреплениями и сидеть не дыша, пока их преступления хоть немного забудутся. Но на стороне Асада выступила Москва, которая решила придушить эти самые 9/10 населения и снова распространить власть алавитов на всю страну.

Собственно говоря, сама такая постановка вопроса уже кажется цитатой  из психиатрического диагноза, но дело в том, что и Асад и Путин – классические пациенты психиатрической лечебницы для буйных, волею судеб оказавшиеся вне досягаемости эскулапов. Поэтому Асад запросил помощи в решении этой абсурдной задачи, а Путин – согласился воплотить весь этот абсурд в жизнь.

(окончание следует)

1 Comment on "Простой вопрос (Часть 3)"

  1. Аудио Новости | 12.10.2017 at 11:59 |

    Простой вопрос В Аудио Формате:

    https://www.youtube.com/watch?v=765adD6S9ZU&feature=youtu.be

Comments are closed.