АНАЛОГИИ
Теперь от алкашей плавно перейдем к нашей основной теме. Но для этого покончим как с алкашами, так и с наркоманами. Наверняка, многие имеют опыт борьбы за близких людей, которых поглотила сия пучина и помнят разочарование, которое ждало в конце. Автор тоже столкнулся с таким опытом и помнит, как это было. Один из близких людей бухал по-черному. Указанные выше варианты вполне подходили к описанию этого процесса, но случилось чудо. Придя из армии, я обнаружил этого персонажа в полной завязке. Это длилось несколько лет и складывалось впечатление, что появились новые интересы и привычки. В общей сложности это продлилось шесть лет. Говорили, что он закодировался и что-то в таком духе. Но потом все это слетело в один момент и все вновь приобретенные повадки и привычки были снесены начисто. Деградация произошла почти мгновенно и до той глубины, которая была до завязки, вместе с тем скотством, которое наблюдать почти невозможно.
После этого я вспоминал, что в виде этого человека меня что-то всегда настораживало и только потом стало понятно, что это. Полоса трезвости была ему крайне некомфортна. Причем, классические приемы наркологов были соблюдены. Никто из близких не употреблял и круг общения у него изменился кардинально. Мало того, уже в довольно взрослом возрасте он получил новое образование и нашел себя в довольно прибыльной и востребованной профессии. То есть, с внешней стороны все было сделано правильно, а вот внутреннее содержание не давало ему покоя и тянуло к прошлой разгульной жизни. В какой-то момент все сорвалось и уже безвозвратно и безоглядно. Как я уже писал выше, состоялся разговор на-трезвую, где персонаж осознанно и уверенно сообщил, что будет бухать (не употреблять, а именно нажираться) потому, что ему это нравится.
То есть, получается ситуация, что человек был обременен тяжким недугом или даже пороком, который сметал всю его жизнь к банальному циклу – набухаться-вырубиться-опохмелиться-набухаться. Он выдавливает все остальное из жизни напрочь и без просвета. Из множества путей и вариантов, которые открывает вменяемая жизнь, его не прельщает ничего, кроме того пути, по которому он шел и который он прекрасно знает, как знает, чем все закончится.
Между прочим, это психология людей, которые много раз сидели в тюрьме. Речь не о криминальных авторитетах, а о простых арестантах, не поднявшихся выше «мужичков» в лагерной иерархии. Так вот, многие из них испытывают неуемную тревогу перед своим днем освобождения. Их пугает внешний мир, который неизбежно изменился за несколько лет его отсидки. И вот он выходит, получает свободу и не знает, что с нею делать. Вернее, не так, он даже не понимает ее вкуса. Наверняка, в это трудно поверить людям, не сталкивавшимся с таким феноменом, но вот такого персонажа пугает не только сама свобода, но и те, кто знает ее цену и знает, как ею пользоваться. Через время у него возникает ощущение, что там, на лагере, все было ясно и понятно и главное – честнее и правильнее. Он искренне считает ущербными людей с этой неограниченной свободой и, в конце концов – хочет вернуться в привычный и по-своему уютный лагерный мир.
Оба этих примера указывают примерно на одно и то же. Оба типа людей сами отказываются от собственной свободы, ибо она раскрывает множество путей, по которым идти страшно. Из этих сетей вырывается совсем не много людей, ибо фундаментальная причина рецидивизма преступного, алкогольного, наркотического или иного лежит глубже правильного окружения или каких-то искусственных мотиваций. Она лежит на уровне отказа от свободы как феномена. Именно это исправить практически невозможно извне, но вполне можно привить регулярным подавлением свободы как таковой и, главное, подавляя само стремление к свободе, как к высшей ценности.
То есть, мы обоснованно считаем, что алкоголизм – частное проявление психологического феномена – внутреннего отказа от свободы. Став на этот путь человек теряет интерес к многообразию жизни. Он перестает чему-то удивляться и по-настоящему радоваться. Он утрачивает возможность любить, а вместо этого – остается обладание. Состраданию не откуда взяться, ибо без свободы там остается его суррогат. И главное, человек теряет смысл к чему-то стремиться. Он уже не уцепится за свою природную способность петь и достичь в этом каких-то успехов, он не будет писать или музицировать, он не станет творить, и он уже никогда не создаст ничего нового. Он сам себя вталкивает в рамки, однажды кем-то ему предложенные и принятые им самостоятельно. Ведь если ты понимаешь цену свободы, то у тебя ее невозможно отнять, разве только с жизнью. Свободный человек, даже будучи закрыт в темнице, останется свободным и дождавшись момента освобождения, бросится наверстывать упущенную свободу, пытаясь реализовать свой потенциал в отпущенное время жизни, используя любую возможность.
Что характерно, эта же мистерия самостоятельного отказа от внутренней свободы присуща и группам людей или целым народам, хотя эти группы состоят из носителей различных психотипов, но в коренном вопросе они показывают сходные реакции.
(окончание следует)