Но это была речь о событиях столетней давности, хоть сама канонизация произошла совсем недавно, но судя по угару «дидываивале», на очереди стоит канонизация персонажей Второй Мировой Войны. Если в Кремле будет принято такое решение, то товарищ Гундяев очень быстро запустит процедуру пополнения списка святых новыми именами. Поскольку уже замечены иконы с изображением Сталина, то его кандидатура – первая в списке. Даже сам товарищ Гундяев неоднократно заявлял о несомненно вкладе раба божия Иосифа в различные богоугодные дела. И то сказать, будущий лидер мирового коммунистического движения в юности учился в семинарии, хоть и не закончил ее, переведясь в институт имени воровского на факультет карманной тяги, а проще – уйдя в налетчики. Правда, после этого бывший семинарист послал на казнь тысячи попов разного калибра и это могло бы как-то негативно повлиять на процесс канонизации, но с другой стороны, Сталин дал возможность массе попов принять мученическую смерть и прямиком отправиться в райские кущи. А так, с их-то грехами, шансов не было вовсе. Можно и так смотреть на эти мероприятия.

Но в любом случае, личность это была неординарная и со своим незаконченным духовным образованием он умудрился стать генералиссимусом. Кто-то может сыронизировать на сей счет, мол как можно получить максимальное полководческое звание, ни разу не выезжая на фронт, и будет не прав.

Формально Сталин, как минимум, раз таки выезжал на фронт, и при этом присутствовал один из партийных боссов Анастас Микоян. Он описывал это примерно таким образом. После того, как Вермахт был отброшен от Москвы, Сталину захотелось показать, что вот он красавец, не боится приезжать на передок и солдаты проникнутся к нему еще большей симпатией. Сказано – сделано. Паккард со Сталиным на борту взял курс на Запад и помчался по Минскому Шоссе. Уже подъезжая к фронту, командующие войсками были уведомлены о визите и рванули навстречу главнокомандующему.

Надо сказать, что визит Сталина не предвещал сладких пряников. Ему могло бы что-то не понравится и в расход ушло бы все руководство фронта. По этой причине, примерно в 50 км от передка вождя и учителя встретили руководители фронта, по словам Микояна – во главе с Еременко. Похоже на то, что издали уже можно было слышать звуки разрывов крупных боеприпасов, а местность, по которой недавно прокатились бои, оптимизма не нагоняла.

И тогда будущий генералиссимус задал вопрос о том, куда именно надо ему приехать на передовой. Понятно, что все хором стали ему пояснять, что такой риск для всей страны не оправдан и что не нужно ехать дальше, ибо… и тут вход пошло все возможное красноречие. Надо сказать, что Микояну сразу показалось, что Сталин и сам не сильно хотел ехать близко к линии фронта и спровоцировал именно такой ход разговора. Это надо было для того, чтобы прошел слух о том, что он рвался на фронт, но его не пустили высшие военные чины, опасаясь за безопасность. Именно такие слухи потом и поползли. Некоторые деятели писали о трусости военных, не пустивших Сталина к линии фронта. Но Микоян описал эту историю до конца, и она получила несколько другой вид. Правда, сделал он это уже после смерти вождя и учителя.

Он уточнил, что рассказ военных настолько расстроил дух Виссарионовича, что его очень серьезно послабило и ему приспичило справить нужду немедленно. Он было решил уединиться в придорожных кустах, но военные с ужасом отговорили, сказав, что обочины саперы не зачищали и там могут быть мины. Учитывая такое обстоятельство, будущий генералиссимус не стал уходить с асфальта, показав чудеса самоотверженности и героизма. Будь на этом месте Наталья Поклонская, она бы со слезами на глазах утверждала о том, что Сталин замироточил и чудо сие было бы определено в доказательства святости, ибо чудо еси.

С другой стороны, Михайло Илларионович Кутузов тоже не посещал ристалища, что не помешало ему стать величайшим российским полководцем всех времен. Правда, на асфальт он не мироточил, как Сталин. Не было тогда асфальта, да и другими делами он занимался. У него в избе была малолетняя крепостная, одетая в военную форму, и он этой 12-13 летней девчушке растолковывал азы военного искусства. Любил он это дело так, что выезжать на фронт уже не было никаких сил.

Так что с канонизацией Иосифа Джугашвили не должно быть больших проблем. На иконе смотрится неплохо, даже с трубкой, опять же – в чинах, а миллионы трупов, оставленных за спиной, то как говорили встарь: «Ты украл шубу или у тебя украли шубу – так или иначе ты замешан в этой неприятной истории».

(окончание следует)