Для того, чтобы осознать масштаб вскрытой проблемы, достаточно вспомнить слова, которые произносили многие высшие чиновники РФ например, эти слова точно произносил архитектор всего того, что сейчас называется Россией – Вячеслав Володин. Во время своего выступления на дискуссионном клубе «Валдай» в Сочи 22 октября 2014 года, он без обиняков заявил: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России». То есть, на самом высоком уровне была провозглашена тождественность Путина и России. Это значит, что все не очень хорошее, что адресовано Путину, мгновенно распространяется на всю Россию. Этого могли не понимать заплывшие жиром и убитые коксом профессиональные депутаты, но недавняя прокурорша, которая натурально прошла «и Крым и Рим» очень быстро уловила эту связь и поняла, насколько тяжелый удар престижу России наносит песня харьковских фанатов о Путине. Эту песню поют уже по всему миру, где только появляется сам Путин или даже спортивная сборная страны. Хуже всего, когда стотысячный стадион, в прямом эфире скандирует «Путин – ***ло». Это деморализует спортсменов, а работники телевидения вообще получают инфаркты, инсульты, энурезы и все вместе – диарею, ибо пропустить подобное в российский эфир – хуже, чем нечаянно оскорбить Кадырова.

Короче говоря, Поклонская отправила соответствующую бумагу в верховный суд, дабы тот провел заседание и вынес свой вердикт о том ***ло Путин или не ***ло. Надо представить, в каком шоке оказались судейские. Коллегия сразу включила самую высокую скорость диареи, в результате чего выбило пробки и погасло освещение. Но взяв себя в руки, они таки решили найти выход из ситуации, а это – дело не легкое. В самом деле, напишут они, что Путин – не ***ло, и что дальше? Это решение нельзя опубликовать и применить. Да и написать такую гадость рядом с высочайшей фамилией – страшно. Полоний еще не кончился, а нукеры у Рамзана те еще. Поздно ночью, выход был найден. Было решено назначить общественную экспертизу и возложить на нее весь груз ответственности.

В комиссию были включены: актер Панин (позывной «кобель»), мотоциклист «быкер» Задновстанов (позывной «хирург») и конечно же, старший патриарх московский – Вдадимир Гундяев (позывной «Киря»). Как они ни отказывались от выполнения тяжелой миссии, но уйти в туман таки не удалось. Не помог больничный лист Задностанова о том, что металлический шип его тужурки, нечаянно вошел в череп на 5 см, Панин утверждал, что от кого-то подхватил чумку, а Гундяев пытался демонстрировать Альцгеймера и Паркинсона одновременно, но только чуть не удушился собственной бородой. Понурые и печальные, прибыли они под конвоем в секретное место, где были заперты в помещение с тем, чтобы выдать свое экспертное заключение, на поставленный вопрос.

Выходить оттуда (в виду важности и секретности мероприятия) воспрещалось категорически, о чем очень мягко сообщили «экспертам» и уже четко, в виде приказа – взводу пулеметчиков, охраняющих это место. Договорились так, что внутрь будет доставлено все необходимое, включая документы любого характера, пищу, напитки, девок и цыган, но выходить, до окончания экспертизы – никак нельзя.

Кроме того, условились и об условном знаке, который должен был подать этот «конклав». Если найдено решение, указывающее на то, что Путин не ***ло, то из трубы ложен пойти белый дым. Если же все укажет на то, что таки ***ло, то дым должен быть черного цвета. Надо сказать, что и пулеметчикам тоже были даны все инструкции. Если дым белый – выпустить затворников и быстро изъять у них все документы. Если же дым черный – использовать ручной огнемет «Шмель», а потом – штатные пулеметы.

В общем, комиссии пришлось таки начать работу. Просто дать белый дым было нельзя, не говоря уже о черном. Гундяев слишком хорошо знал Путина, чтобы не представлять, что за этим последует. Надо было составить злосчастную бумагу во что бы то ни стало, но вот как описать заключение, решительно не приходило на ум. Как самый старый и опытный, Гундяев взял инициативу на себя, ибо Панин был экспертам по зоологии млекопитающих, а Задностанов и вовсе – спец по «Голубым устрицам». Даже сюда он приперся скрипя кожаными штанами. Патриарх предложил высказываться и крамола сразу посыпалась как из мусорного бачка

– Конечно, у Путина была собака, но лабрадор, а у меня всегда были… – начал Панин, но взмахом руки Гундяев приказал ему заткнуться.

– Я предлагаю исходить из того, что сам президент – небольшого роста и соответственно у него не может быть что-то, что можно было бы так назвать, а потому так и напишем – для этого у Путина –не те габариты… – Гундяев остановил и этот поток сознания.

– Вы – бестолковые оболтусы. Речь не идет о физиологии, а о том, как в документе избежать написание самого этого слова. Поэтому на нас и повесили это ярмо. Как только мы напишем что-то такое, не важно в каком направлении, охрана сделает из нас гриль.

Так они сидели целую неделю и наконец, внутри дома случился прорыв. Комиссия затребовала сначала все материалы дела, до последнего листочка и даже все судейские журналы учета. Потом были затребованы журналы исходящей почты из Думы, а также – вся документация, относящаяся к делу, хранившаяся у Поклонской, включая второй оригинал запроса. Когда все это было доставлено, из трубы повалил густой белый дым, после чего на место прибыли Володин, Патрушев и другие специалисты по тонким моментам. Войдя в помещение, они поинтересовались выводами комиссии, на что Гундяев заявил, что они ссылаются на известный прецедент, в исполнении кандидата в православные святые Иосифа Сталина, который сказал: «Нет человека – нет проблемы».

Гундяев пояснил, каким образом прецедент применяется к данной ситуации. Если собраны все документы и тщательно уничтожены, то проблема тоже исчезает сама собой, что и было проделано чумазыми членами комиссии. Но остался один нерешенный вопрос. Осталась сама Поклонская, задающая подобные вопросы.

Короче говоря, возникла ситуация, когда Макс Отто фон Штирлиц заметил графу Бенкендорфу: «Это неправильные пчелы. Совсем неправильные. И они делают неправильный мёд».