Изложенное в предыдущей части в полной мере касается и Украины. С той армией и с тем состоянием экономики, которые мы имели в 2014 году, у нас был единственный шанс противостоять агрессии Москвы – тотальная война. То есть, под ружье встали бы все желающие и кроме чисто армейских батальонов и бригад стали бы как грибы плодиться добровольческие структуры, самого различного направления, но объединенные войной с россиянами. Как не странно, это – страшный сон Путина. Такую войну невозможно выиграть по определению. Это сейчас видно в Сирии. Даже Штаты, с их тотальным применением высокоточного оружия, не имеют решающего преимущества в том же Афганистане. У России почти нет высокоточного оружия и она почти сразу окажется перед выбором полного уничтожения всего и всех перед своими войсками. В противном случае, чем дальше на Запад продвигалась бы армия, тем больше потерь она несла бы уже в своем тылу. Русских просто вырежут как скот. Нечто подобное делалось в Чечне, но разъярённые чеченцы – нервно курят в стороне, если окончательно упадет планка у украинцев. История полна примеров, когда вроде бы победивший противник был не просто уничтожен, а сметен самым страшным способом. Если кто забыл, достаточно подробно вчитаться в то, что сделала княгиня Ольга со своими противниками. Она их не просто уничтожила, а сделала так, что воспоминание об этом бросало в дрожь многие поколения потомков. Более поздняя история тоже полна примеров того, как противник завидовал своим коллегам, успевшим быстро умереть в бою.

Но вернемся к ресурсам. Два года не прошли зря, и Украина уже имеет договоренности о том, что в случае начала агрессии мы мгновенно подключаемся к ресурсам наших партнеров. Именно этот механизм обсуждался в деталях и был утвержден недавно в Лондоне, на встрече министров обороны стран НАТО с нашим министром обороны. Теперь мы можем планировать свои боевые операции без явного лимита ресурсов.

Напротив, россияне имеют четкое представление о том, сколько времени может воевать их группировка до того, как захлебнется от нехватки самого необходимого. А то, что это произойдет – не вызывает сомнений. В послевоенный период, а тем более за время РФ, россияне не продемонстрировали ни одной действительно удачной наступательной операции, где они не имели бы гор своих трупов.  Достаточно вспомнить афганскую кампанию, которая закончилась фиаско. То же самое и в Грузии. Хотели, но не смогли. Крошечную Грузию не удалось проглотить по причинам, которые могли вывести войну в тот формат, к которому РФ явно не готова. То же самое в Сирии.

Безусловно, еще в 2014 году российские войска действовали по заранее разработанным и утвержденным планам. В них содержались обоснования необходимости сил и средств, для достижения поставленной задачи. Безусловно, калькуляция велась из того, что им было известно о состоянии нашей армии. Чем хуже состояние противника, тем меньше усилий требуется для победы над ним и наоборот.

Так вот, этот критерий за два с половиной года изменился существенно. Украина восстановила боеспособность армии, а также получила мощный мобилизационный резерв. Кроме того, уже появилось очень большое количество военнослужащих и находящихся вне армии людей, которые уже сами хотят воевать с россиянами и умеют это делать. Заметим, характер нынешних боевых действий накладывает массу ограничений на способы уничтожения противника и саму возможность это делать. Широкое вторжение безусловно снимет условные ограничения, и россияне получат войну, которую они не нюхали с 1945 года. Приблизительно подобные мероприятия они видели в Чечне, но там военной победы не случилось потому, что удалось подкупить часть чеченцев и сделать их своими союзниками, вчистую списав кровь на их руках. Именно победы там нет, есть подкуп. Так что тут их ждет новый, и очень неприятный опыт.

Наверняка, оперативные отделы штабов перекраивают и перекраивают свои планы, увеличивая количество техники и личного состава, для проведения операции вторжения. За этим – распухает логистика и в конце концов, все выходит на ресурсы государства, а там уже возникает необходимость стыковать запросы и возможности. Есть подозрения, что с конца прошлого года стыковка стала происходить исключительно с применением русского «авось». В любом случае, стоимость такой операции выросла в разы.

И кроме того, россияне нам обещают бомбежку наших городов в материнской части Украины, но они почему-то упускают из виду то, что в случае большой драки все места скопления российских войск или их пути сообщения становятся законными целями и война непременно придет в приграничные Ростов, Белгород и Смоленск. А когда силы истощатся, снабжение прекратится и войска пойдут назад, то для россиян начнется пора прозрения. Трудно сказать, войдут ли на плечах отступающей армии наши войска или нет, но россиянам следует на это молиться. Если наши таки войдут в приграничные районы РФ, они избегут того, о чем могут подробно рассказать жители оккупированной части Донбасса. Российские «добровольцы» и в первую очередь «казачки», уже показали свою неуемную тягу к мародерству. Там, где не будет оккупационных войск, казачки будут прихватывать власть так, как они это делали в некоторых городах Донбасса. А дальше они уже четко знают, что и как делать. Банки, ювелирки, автосалоны и обязательный список зажиточных граждан.

Но нам до этого нет дела. Похоже на то, что ВСУ выпала доля и честь стать могильщиком империи. Если с той стороны таки решатся изобразить большую войнушку, то пойдет она далеко не по тем планам, которые рисует российский генштаб. Их возможные ходы уже просчитаны и обвешаны контрмерами. Причем, просчитаны не только и не столько в Киеве. Не зря наш министр обороны вернулся из Лондона с двумя советниками – армейскими генералами из США и Великобритании. В случае большого вторжения, в дело вступит сразу несколько оперативных планов, которые будут координироваться сразу в нескольких генеральных штабах.

Короче говоря, если желание повоевать в Украине у дедушки Вовы фатально, то сейчас это делать ему будет куда грустнее, чем два года назад, а закончится все намного быстрее, чем он это представляет и в конце его ждет личная печалька.