Причины развала СССР. Часть 5

 

hqdefault

Причины развала СССР. Часть 4

Афганистан и Никарагуа. Как договорились ЦРУ и КГБ

Андропов сделал все, чтобы наши войска вторглись в Афган.

Максим Калашников, писатель

 

Бесспорно, самыми заинтересованными в вводе наших войск в Афганистане были американцы.

Валентин Варенников, генерал армии

 

У меня есть прямое доказательство, что Соединенные Штаты Америки фактически содействуют и потакают злым силам коммунизма.

Анастасио Сомоса Дебайле, президент Никарагуа

В 1979 году произошли два события, внешне, казалось бы, не связанные между собой – в Никарагуа победила Сандинистская революция, а в Афганистан были введены советские войска. И хотя события эти общеизвестны, почти никто не обращает внимания на некоторые подробности, указывающие на закулисное сотрудничество КГБ и ЦРУ. И в Никарагуа, и в Афганистане были проведены хорошо скоординированные действия с обеих сторон, которые привели в итоге к многолетним вооружённым конфликтам.

Сначала рассмотрим историю с вводом наших войск в Афганистан.

Ключевые фигуры тех событий, которые привели к вводу советских войск в Афганистан в 1979 году – это Нур Мохаммад Тараки и Хафизулла Амин, один за другим занимавшие должность Генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана и председателя Революционного совета Афганистана в 1978-1979 годах. Начнём с Амина.

Родившийся в 1929 году в семье начальника провинциальной тюрьмы, Хафизулла Амин получил высшее образование, и стал работать в столице Афганистана Кабуле в лицее “Ибн Сина”. В 1957 году на него обратили внимание какие-то американцы, находившиеся в Афганистане (а в то время находиться там могли или дипломаты, или разведчики, работающие под видом дипломатов), и Хафизулле Амину предложили бесплатно учиться в Америке, да ещё и получать американскую стипендию. И 28-летний Амин отправился в Соединённые Штаты.

Хафизулла Амин находился в США с 1957 по 1965 год с небольшим перерывом (возвращался на некоторое время в Афганистан в 1962 году), и учился сначала в Колумбийском университете, а затем в Университете Висконсина.

Теперь смотрим на даты: Амин поступил в Колумбийский университет в 1957 году, а в 1958 году в это же учебное заведение прибыли советские “студенты” Олег Калугин и Александр Яковлев.

Генерал Калугин в статье “How We Invaded Afghanistan” (“Как мы захватили Афганистан”) опубликованной 11 декабря 2009 года в американском журнале “Foreign Policy”, сообщает о том, как он приезжал в Афганистан в августе 1978 года вместе с начальником Первого главного управления (ПГУ) КГБ Владимиром Крючковым

Эти два руководителя внешней разведки КГБ встречались с главой Афганистана Нур Мохаммадом Тараки и с Хафизуллой Амином (в то время он был заместителем Тараки). При встрече с Амином, как пишет Калугин, “когда выяснилось, что мы оба учились в Нью-Йорке в Колумбийском университете, мы поладили сразу. Мы говорили друг с другом по-английски, и вспоминали часто посещаемые и знакомые места”.

Учитывая, что Колумбийский университет был не просто учебным заведением, а местом, где присматривались к иностранным студентам, с которыми планировалось в будущем поддерживать неофициальные контакты, Хафизуллу Амина туда взяли не просто так.

Принципиальная разница в его положении по сравнению с Калугиным и Яковлевым заключалась в том, что если советские “студенты” были направлены туда советским государством, и являлись представителями партийного аппарата (инструктор ЦК КПСС Яковлев) и КГБ (оперуполномоченный центрального аппарата ПГУ Калугин), то педагог Хафизулла Амин афганское государство не представлял, и был отобран для учёбы самими американцами.

Зачем же американцы расщедрились, и взяли его учиться в такое место за свой счёт? Единственное разумное объяснение в данном случае – они хотели в дальнейшем его использовать как своего агента. Есть ли какие-либо подтверждения такой версии? Вот отрывок из книги генерал-майора КГБ в отставке Вячеслава Сергеевича Широнина “КГБ-ЦРУ – Секретные пружины перестройки” (хотя книга написана в стиле “не виноватые мы, это ЦРУшники сами устроили”, интересные сведения там всё же попадаются):

Документальные материалы свидетельствовали, что Амин давно вошел в контакт с американской разведкой… Стало известно, что во время учебы Амина в США с ним поддерживали тесные отношения сотрудники ФБР, а затем ЦРУ.

А вот что пишет в книге “Трагедия и доблесть Афгана” участник войны в Афганистане генерал-майор Александр Антонович Ляховский:

В июне 1977 г. после объединительной конференции, состоявшейся в Джелалабаде, лидеры “Хальк” и “Парчам” подписали “Заявление о единстве НДПА”, а вскоре состоялось объединительное заседание их центральных комитетов…

В ходе заседания X. Амину и С. Хашеми было предъявлено обвинение в их связях с ЦРУ во время нахождения в США. Зачитывались документы о получении ими денежных средств от этого ведомства. Однако X. Амину тогда удалось выкрутиться. Он заявил, что просто играл с ЦРУ, так как ему надо было закончить учебу в США, а жить было не на что (стенограмма этого заседания долгое время хранилась в ЦК КПСС у Р. А. Ульяновского).

Как видим, документальные доказательства получения Амином денег от ЦРУ имелись ещё в июне 1977 года (если не раньше). И когда Крючков и Калугин беседовали с Амином, они уже знали, с кем имеют дело. Это доверчивым афганцам Амин мог наплести, что он “играл с ЦРУ”, потому что “жить было не на что”, а наших разведчиков такими слезами не проймёшь, и если они смогли найти документы о получении денег Амином, то знали и том, что ему полагалась стипендия от американского правительства. В связи с этим, якобы случайно заведя разговор о Колумбийском университете, Калугин просто проверял реакцию собеседника. И тот, надо сказать, проявил чудеса самообладания, с восторгом начав предаваться воспоминаниям о знакомых местах.

Но самое важное здесь – это не психологическая устойчивость Амина, а то, что уже в 1977 году (если не раньше), руководство КГБ и Международного отдела ЦК КПСС (Р.А. Ульяновский – зам.зав. этим отделом) знало о том, что Хафизулла Амин – агент ЦРУ. И тогда тем более странными выглядят действия КГБ и партийной верхушки в 1978-79 годах, но об этом чуть позже.

Ещё один важный факт – с 1961 года в Колумбийском университете работал Збигнев Бжезинский, будущий помощник президента США по вопросам национальной безопасности, один из разработчиков американской политики в Афганистане. Неизвестно, встречался ли в 1961-62 годах Амин с Бжезинским, но такая возможность у них была.

Окончательно вернувшись из США в 1965 году, Хафизулла Амин стал преподавателем Кабульского университета, в 1966 году вступил в Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА), основанную 1 января 1965 года, и стоявшую на марксистско-ленинских позициях. В 1977 году Амин стал членом ЦК НДПА.

Учитывая, что до отъезда в США Хафизулла Амин марксизмом-ленинизмом не интересовался, можно сделать вывод, что в марксистско-ленинскую партию он вступил не по собственной воле, а по заданию своих кураторов из ЦРУ.

Но ещё более интересен другой факт: основатель и Генеральный секретарь ЦК НДПА Нур Мохаммад Тараки тоже стал марксистом только после того, как вернулся из Америки! В 1953-55 годах он работал пресс-секретарём посольства Афганистана в США, затем, в 1955-1958 годах был переводчиком в “Заморской миссии США” в Кабуле, в 1962-63 – переводчиком посольства США в Афганистане.

Описывая краткую биографию Нур Мохаммада Тараки, Хасан Какар, лично знакомый с Тараки, в своей работе “Афганистан. Советское вторжение и афганский ответ, 1979-1982” (Hassan Kakar, “Afghanistan. The Soviet Invasion and the Afghan Response, 1979-1982”) пишет, что до отъезда в США Тараки не показывал никаких признаков того, что он марксист, а вернувшись из Америки, и работая у американских дипломатов переводчиком, он вдруг стал коммунистом.

Получается, что как укус Дракулы превращает нормального человека в вампира, так и поездка в Америку превращает афганца в марксиста.

Шутки шутками, но совпадения очень подозрительные – и Тараки, и Амин стали марксистами именно после возвращения из Америки. Следует учитывать, что в миссиях и посольствах значительная часть (а иногда и большинство) дипломатических сотрудников – это разведчики, работающие под дипломатическим прикрытием, и по этой причине Нур Мохаммад Тараки, будучи переводчиком, контактировал с ЦРУшниками каждый день.

В период с марта по сентябрь 1963 года переводчик американского посольства Тараки занимается тем, что создаёт в Афганистане марксистские кружки, в которые объединяет противников монархического строя. Деятельность переводчика Тараки чем-то напоминает деятельность переводчика Рейнштейна, которого директор Федерального резервного банка Нью-Йорка Уильям Томпсон привёз в августе 1917 года в Петроград, а после своего отъезда в декабре 1917 года оставил Ленину в качестве секретаря. Как и у Рейнштейна, у Тараки тоже наступил момент ухода в формально самостоятельное плавание.

В сентябре 1963 года Нур Мохаммад Тараки уволился из американского посольства, и создал “Руководящий комитет” по созданию революционной партии. А затем Тараки поехал в СССР, но вовсе не для того, чтобы осматривать достопримечательности, а для встречи с ответственными работниками ЦК КПСС – его принял заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Ростислав Александрович Ульяновский.

Знал ли товарищ Ульяновский, что беседует с только-только уволившимся сотрудником американского посольства? Сейчас факт работы Тараки в американских дипломатических представительствах общеизвестен, и упоминается во всех его биографиях. Но в ту пору биографии Тараки ещё в газетах не печатались, и книги про него не писали.

Зато для получения визы надо было обратиться в советское посольство, и заполнить анкету с указанием всех предыдущих мест работы. А потом эту анкету проверяли на достоверность товарищи из резидентуры КГБ. А учитывая, что в ЦК КПСС кого попало не пускали, сотрудники КГБ просто обязаны были проверить Тараки с особой тщательностью, поэтому факт работы у американцев ему скрыть бы никак не удалось. Но визу всё-таки дали, и к товарищу Ульяновскому пропустили.

Более того, после возвращения из СССР Тараки стал поддерживать неофициальные контакты с резидентурой КГБ в Кабуле.

В докладной записке в ЦК КПСС от 21 июня 1974 года (подписано зам. зав. Международным отделом Р. Ульяновским) прямо сказано: “Руководители прогрессивных политических организаций Афганистана Кармаль Бобрак (“Парчам”) и Нур Тараки (“Хальк”), поддерживающие неофициальные контакты с ЦК КПСС через резидента Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР в Кабуле…”.

Неужели резиденты Комитета госбезопасности, поддерживавшие контакты с Тараки, не проверили его биографию, и не выяснили, где он работал до сентября 1963 года?

Такая вот интересная игра получилась – сотрудник американского посольства создавал в Афганистане марксистско-ленинскую революционную партию, а советские товарищи радостно приветствовали революционный энтузиазм афганских народных масс, и притворялись, будто не понимают, кто этот главный афганский “революционер” на самом деле.

Складывается такое впечатление, что бывшие работники КГБ в своих мемуарах так сильно акцентируют внимание на Хафизулле Амине только для того, чтобы никто даже не думал покопаться в биографии Нур Мохаммада Тараки.

После визита в СССР Тараки активизировал работу по созданию революционной партии, наконец создал партию НДПА в 1965 году, а в 1966 году туда вступил другой афганец, превратившийся в марксиста после пребывания в Америке – Хафизулла Амин. Но из-за традиционной для Афганистана клановой системы НДПА в 1967 году раскололась на фракции “Хальк” и “Парчам”, которые перегрызлись между собой, и революция у них никак не получалась. И не только из-за раскола. Успешная революция бывает там и тогда, где и когда иностранные заказчики покупают обе противоборствующие стороны – и “охранку”, и революционеров, и те начинают действовать совместно и согласованно. А вот афганскую “охранку” купить не удалось.

А если не получается купить “охранку”, приходится покупать армию.

16-17 июля 1973 года, пока афганский падишах (у нас его почему-то называют “король”) Мухаммед Захир-Шах находился в Италии, в Кабуле произошёл военный переворот, и власть захватила группа армейских офицеров, руководил которыми генерал-лейтенант в отставке, бывший премьер-министр и министр обороны Афганистана, двоюродный брат падишаха Сардар Али Мухаммед Ламари бин Мухаммед-Азиз Дауд-Хан (в литературе обычно это длинное имя сокращают, и пишут Мухаммед Дауд). Монархию в Афганистане упразднили, провозгласили республику, и Дауд стал премьер-министром, а затем президентом.

На заинтересованность Советского Союза в этом перевороте указывают следующие факты:

1) главную роль в военном перевороте сыграл батальон “коммандос” (спецназа), который взял штурмом королевский (падишахский) дворец. Командиром батальона был Файз Мухаммед, который в 1969-1970 годах учился в СССР на специальных курсах для подготовки офицеров воздушно-десантных войск. Не только ЦРУ присматривается к иностранным студентам и курсантам;

2) уже 19 июля 1973 года СССР признал Республику Афганистан – одним из первых;

3) Мухаммед Дауд, хотя и был благородного происхождения, но при этом – сторонником социализма. Возглавив Афганистан, он стал проводить мероприятия социалистического характера – были национализированы крупные частные компании, все частные банки, в 1975 году был принят закон о земельной реформе – “излишки” земли изымались у землевладельцев (почти что “раскулачивание”). В 1977 году в стране была создана однопартийная система по советскому образцу, когда разрешалась единственная партия – Партия национальной революции, все газеты, кроме государственных и принадлежавших правящей партии, были запрещены, а все остальные партии, включая НДПА во главе с “марксистами американского происхождения” Тараки и Амином, были поставлены вне закона;

4) несмотря на продвигаемый в литературе миф о том, что в правление Дауда отношения с Советским Союзом якобы ухудшились, в действительности всё было совсем наоборот – отношения между двумя странами стали улучшаться, причём настолько, что в 1975 году Дауд пригласил в страну советских военных советников – и это за четыре года до ввода советских войск в Афганистан!

Главным советским военным советником в Афганистане в 1975-1979 годах был генерал-лейтенант Горелов Лев Николаевич. Вот фрагменты из интервью Л.Н. Горелова (опубликовано на сайте artofwar.net.ru, взято в августе 2006 года, интервьюер – Артём Шейнин, расшифровка и опубликование – Андрей Грешнов, Дмитрий Бабкин, Сергей Скрипник):

“В первую очередь мне сказал Дауд: “Основной противник у нас – это Пакистан. Положение усугубляется тем, что от нас ушли те, кто поддерживал Захир-Шаха. Они ушли в Пакистан, сейчас там и формируются. Словом, основной противник – это Пакистан, которому помогает Америка, поддерживает его во всех антиафганских “начинаниях”.

“ВОПРОС: Вы часто встречались с Даудом. На тот момент он уже чётко определился, что его военный партнёр – это Советский Союз? На тот момент как Дауд относился к западным странам, Европе, США? Насколько Вы его оцениваете верным союзником Советского Союза?

ГОРЕЛОВ: Сложилось такое впечатление. Таково было первое впечатление в самом начале работы, когда мы встречались много. И уже в последствии, когда мы с послом ходили к нему. Он очень тепло и дружески отзывался об СССР во всех наших разговорах.

Ну, вы знаете, что в Афганистане от гвоздя до самолета – все из Советского Союза. А те, кто управлял техникой, они тоже – танкисты, вертолетчики – учились у нас. Летчики учились у нас все поголовно. И Дауд, искренне – не искренне, но завязан был на тесном сотрудничестве с Советским Союзом. Что у него в сердце было, трудно сказать, но отношение, к нам, к военным советникам, к советским людям, к Советскому Союзу было самое хорошее. Но, потом, позже уже, мы узнали (по данным разведки), что он входил в контакт с американцами. Но это была закрытая информация. Она исходила сугубо от разведчиков. А так, мы не чувствовали, что он ориентируется на другие страны.

ВОПРОС: А какие-нибудь другие иностранные советники были?

ГОРЕЛОВ: Нет, других иностранных советников не было.

ВОПРОС: То есть, получается, что Афганистан при Дауде был вполне ориентирован на Советский Союз?

ГОРЕЛОВ: Совершенно правильно. И надо было развивать это сотрудничество ещё сильнее. Но мы потом насторожились, когда узнали, что, все-таки, есть у него контакты с представителями других государств. Один раз принял посла (США), второй раз принял посла… Может быть, это и была дипломатия, но пошли данные, что он идет на контакт с американцами. Прямых таких данных, подтверждающих это, не было. На разрыв с Советским Союзом и вообще на ухудшение отношенийнамеков не было. Наоборот, в военном отношении он у нас много чего просил”.

Обратите особое внимание – отношения Дауда с Советским Союзом абсолютно нормальные и конструктивные, а какие-то “разведчики” упорно внушают, что Дауд идёт на контакт с американцами, хотя объективно это ему не выгодно.

То, что Дауд принял американского посла – это, как правильно отмечает Л.Н. Горелов, дипломатия (если посол просит принять – отказать ему, значит нанести оскорбление великой державе), но зато “исходила сугубо от разведчиков” информация о каких-то тайных контактах. И проверить эту информацию – истинная она или ложная, невозможно.

Что это были за разведчики, пытавшиеся посеять недоверие к Дауду?

Генерал Горелов это не уточняет, но зато другой генерал, служивший в Афганистане в 1980-82, 1985-86 и 1987-89 годах, последний командующий 40-й армией в Афганистане генерал-полковник Борис Всеволодович Громов о такого рода разведчиках и о достоверности получаемой от них информации высказывается вполне определённо. Вот отрывки из его книги “Ограниченный контингент”:

“Очевидно, не навоевавшись со своими соотечественниками, кабинетные деятели КГБ стремились во что бы то ни стало проявить доблесть в Афганистане. Вот только для того, чтобы кто-то из них продырявил лацкан своего пиджака для очередного ордена, солдаты и офицеры 40-й армии должны были рисковать жизнью.

Чекисты явно «подмочили» в Афганистане свою репутацию. На моей памяти они больше десяти раз докладывали в Москву о том, что Масуд ими ликвидирован, после чего он появлялся то в одном, то в другом районе страны. Наверное, Ахмад Шах не читал рапорта представителей КГБ относительно собственной персоны”.

“Офицеры внешней разведки КГБ работали по-крупному… Несмотря на особое положение, которое всегда занимала внешняя разведка, военное командование в Кабуле очень осторожно относилось к информации, исходившей от сотрудников этого ведомства. Они нередко ориентировались только на свои интересы. Пытаясь защитить честь мундира, люди из внешней разведки иногда умудрялись даже объективные данные радиоперехвата и аэрофотосъемки интерпретировать таким образом, чтобы подтвердить выводы, к которым пришли их московские начальники. В таких случаях представитель КГБ СССР докладывал в Москву имевшиеся у него сведения, даже не проинформировав о них командование 40-й армии.

… Как правило, позже, при более внимательном анализе и детальной проверке, выяснялось, что сведения сотрудников КГБ СССР, мягко говоря, не соответствуют действительности”.

“Я не исключаю, что некоторые доклады разведки, ложившиеся на стол большим московским начальникам, на самом деле оказывались бредом какого-нибудь обкурившегося анашой душмана”.

С достоверностью сведений, уходивших в Москву от разведчиков из КГБ, всё понятно, но главное – обратите внимание на следующие слова генерала Громова: “Они нередко ориентировались только на свои интересы”, “чтобы подтвердить выводы, к которым пришли их московские начальники”. Если московские начальники в каких-то своих интересах пришли к выводам, что Дауд – нехороший человек, и его надо убрать, соответственно, разведчики из КГБ поставляли именно такую информацию, которая была угодна начальству, и создавала негативное мнение о Дауде, и тем самым в каких-то своих интересах КГБ представлял его как тайного врага Советского Союза.

А тем временем, пока товарищи из КГБ компрометировали Дауда, “марксисты американского происхождения” Тараки и Амин не дремали, вербовали себе сторонников в афганской армии, и готовили военный переворот. Он произошёл 27 апреля 1978 года, и получил название “Апрельская революция”.

Началась эта “революция”, как и положено, с провокации. Только в отличие от “Кровавого воскресенья”, в данном случае решили для затравки убить всего одного человека – одного из лидеров фракции “Парчам” Мир Акбар Хайбара. Сразу же по Кабулу стали распускать слухи, что неизвестные лица, которые убили Хайбара, сделали это по приказу Дауда.

Однако, если бы какой-нибудь человек вдруг “включил голову”, то стало бы совершенно очевидно, что убивать Хайбара Дауду не было никакого интереса. Если уж убивать, то Тараки и Амина. А вот у этих двух товарищей как раз был интерес убить Хайбара. Дело в том, что Тараки и Амин принадлежали к фракции “Хальк”, открыто враждовавшей с фракцией “Парчам”, возглавляемой Бабраком Кармалем и Хайбаром.

Но когда все кричат одно и то же, голову включать как-то не принято, и поэтому значительная часть населения поверила, что убийство совершено по приказу “кровавого диктатора” Дауда. После похорон Хайбара в Кабуле прошли массовые демонстрации протеста против “режима Дауда” (как организуются такие акции протеста, уже было написано в предыдущей главе).

Мухаммед Дауд, как человек догадливый, 25 апреля приказал арестовать всех лидеров НДПА. У Дауда был бы шанс уцелеть, если бы сотрудники его службы безопасности по каким-то причинам не замешкались с арестом Амина, и взяли его на 4 часа позже намеченного времени, ночью 26 апреля. За эти 4 часа Амин успел передать через своего сына приказ заговорщикам в армии, и утром 27 апреля 1978 года президентский дворец окружили танки, начали его обстрел, а затем по президентскому дворцу нанесли бомбовый удар самолеты, после чего его взяли штурмом, а Дауда убили.

Самое интересное, что “революция” могла бы закончиться неудачей, если бы не внезапное решение советской стороны помочь заговорщикам. Вот как рассказывал об этом главный военный советник в Афганистане генерал-лейтенант Л.Н. Горелов (в интервью, опубликованном на сайте artofwar.net.ru):

Сама революция началась…переворот, не революция… так. Посол поехал на аэродром. Я сейчас не помню, он кого-то встречал, я был в посольстве. И вдруг, говорят, танки вошли в Кабул и сделали несколько выстрелов по министерству обороны и дворцу. Мы в недоумении. Я начинаю выходить на связь с советниками. Они говорят – да, получили приказ. Одна бригада в готовности выйти в Кабул. Другая (пятый батальон 15-ой бригады) уже вышел в Кабул. Приезжает посол, говорит: “Стрельба, везде стрельба”. Ни он не знал об этом, ни наши органы не знали. Они так сработали, и “Хальк” и “Парчам”, что мы ничего ровным счетом не знали. Я, к примеру, не знал и посол не знал – это точно. Потом приезжает уже от них представитель Тараки: “Атаковали дворец, успеха не имеем, что делать?”

Ну что делать? Посол говорит мне: “Давай…”

Я говорю: “Имею право давать?”

“Да” – он мне даёт право говорить с Кадыром. Представитель Тараки – именно Кадыр. Он возглавлял военную операцию, он.

Я им говорю: “Отводите войска от дворца и наносите авиационные удары”.

Они нанесли удар звеном, и группа офицеров после этого ворвалась во дворец. Дауд выставил, выстроил всю семью и своих приближенных во дворце. Когда офицер афганской армии сказал: “сдавайтесь”, двоюродный брат Дауда, который стоял в том строю, выстрелил в этого офицера. Тогда те, кто пришли, группа из 5- 6 человек, всех их перебили, Дауда убили и всю семью, и всех остальных. Вот так убирали Дауда.

Из этого рассказа можно выделить два главных момента: 1) военный переворот был для советской стороны неожиданностью, и афганские марксисты в известность наших не поставили; 2) тем не менее, после того, как стало ясно, что у заговорщиков ничего не получается, посол А.М. Пузанов фактически поручил генералу Горелову взять на себя руководство переворотом, и тот уже сам приказал афганцам-заговорщикам бомбить дворец, что и привело к победе.

Получается, что решение о поддержке заговорщиков было принято в течение максимум нескольких часов, прошедших с начала стрельбы. Сильно сомневаюсь, что посол взял бы на себя личную ответственность поддержать заговор – скорее всего, он успел связаться с Москвой, и ему дали добро на вмешательство на стороне “революционеров”. А в Москве отношение к Дауду формировалось на основании недостоверной информации КГБ.

Сущность “Апрельской революции” наиболее реалистично выразил генерал А.А. Ляховский в книге “Трагедия и доблесть Афгана”:

Однако существует версия, согласно которой М. Хайбара убили С. Д. Тарун и братья Алемьяр по распоряжению X. Амина, так как в руках М. Хайбара (со стороны “Парчам”) находились все нити руководства работой НДПА в армии, а X. Амин являлся как бы его заместителем в этой деятельности. Стремясь захватить лидерство, он и предпринял шаги по устранению конкурента… Таким образом, согласно этой версии, именно X. Амин своими действиями создал условия для свержения М. Дауда, а если предположить, что X. Амин действительно сотрудничал с ЦРУ и действовал по его указанию, то становится очевидным, кто на самом деле явился организатором военного переворота в Афганистане, а в последующем провел стратегическую операцию по втягиванию Советского Союза в региональный конфликт на Среднем Востоке.

Победившие заговорщики из партии НДПА провозгласили Афганистан Демократической Республикой, и объявили о намерении строить социализм. В один и тот же день, 30 апреля 1978 года, новые власти Афганистана были признаны и Советским Союзом, и Соединёнными Штатами Америки.

Всю власть в стране взял Революционный совет Афганистана, его председателем и премьер-министром Афганистана стал Нур Мохаммад Тараки, его первым заместителем и одновременно министром иностранных дел – Хафизулла Амин, заместителем – Бабрак Кармаль (которого вскоре сместили с должности и отправили послом в Чехословакию).

Итак, лидер победивших революционеров товарищ Тараки – бывший сотрудник американского посольства (о чём товарищи из Москвы знают как минимум с 1963 года), а его первый заместитель товарищ Амин – агент ЦРУ (о чём товарищи из Москвы знают как минимум с июня 1977 года). И вот этих двух “марксистов американского происхождения” Москва поддержала в самый критический момент, когда их заговор мог сорваться. Так и хочется спросить: что это – глупость или измена? Глупых людей в руководстве КГБ и ЦК КПСС не было.

Неизвестно, знал ли Брежнев о связях Тараки и Амина с американцами, но в КГБ и в Международном отделе ЦК об этом знали, и располагали документальным подтверждением, о чём уже говорилось выше. Получалась интересная ситуация – советские товарищи целенаправленно проталкивали американских агентов к власти, заведомо зная о том, что это американские агенты. Для чего же это было нужно?

Афганистан – это страна исламская, причём такая, в которой ислам существует в самых фанатичных его формах. А самые уважаемые люди в исламском обществе – это представители мусульманского духовенства. Любые действия против мусульманского духовенства в исламской стране неизбежно вызовут недовольство у большинства населения, и тогда это население будет очень легко сорганизовать с целью совершения антиправительственных действий. Тараки и Амин, хотя и жили некоторое время в США, но всё же были коренными афганцами, и народ свой знали. Поэтому нельзя сказать, что они всё делали по глупости – тут был точный расчёт.

22 сентября 1978 года Нур Мохаммад Тараки объявил мулл и вообще всех мусульманских религиозных авторитетов врагами государства. Тогда, в октябре 1978 года, муллы, пользуясь своим влиянием на население, устроили беспорядки в Кандагаре, и руководимая ими толпа разгромила резиденцию губернатора и другие административные здания, водрузила зелёный флаг вместо красного, расправилась с несколькими десятками партийных деятелей НДПА, и для подавления беспорядков пришлось привлекать военные части.

Обратите внимание – в августе 1978 года в Афганистан приезжают Крючков и Калугин, встречаются с Тараки и Амином, а в сентябре Тараки начинает провоцировать на антиправительственные выступления мусульманское духовенство. Совпадение?

Затем Тараки объявил о том, что всех афганских женщин будут обучать грамоте. А это противоречило традициям исламского общества. В результате 12 марта 1979 года в Герате муллы собрали народ на митинг против обучения женщин, после чего повели народ громить местную резиденцию губернатора. Затем был устроен бунт в расквартированной в Герате 17-й дивизии, и тогда Тараки попросил главного военного советника Горелова “оказать помощь по земле и по воздуху” – то есть, по-восточному витиевато, попросил устроить бомбардировки и ввести советские войска в Афганистан для подавления бунта.

Советские военные советники находились в Афганистане ещё с 1975 года (в количестве 550 человек), но задача советников – консультирование, методическая помощь, планирование операций, помощь в боевой подготовке, но не участие в боях. А Тараки просил именно участия наших войск в боевых действиях против бунтующих мусульман (которых он сам же на бунт и спровоцировал).

Чем грозил ввод наших войск, предсказать было несложно – если даже попытка обучить женщин грамоте вызывает такую бурную реакцию, то что же будет, если в страну войдут “неверные” и начнут убивать правоверных мусульман. Что будет? Джихад будет!

Получается, что бывший переводчик американского посольства, пришедший к власти с советской помощью, имел своей задачей вызвать войну между СССР и исламистами. Генерал армии Валентин Иванович Варенников, который в 1984-1989 гг. был начальником Группы управления Министерства обороны СССР в Афганистане, в своей книге “Неповторимое” прямо пишет, что “самыми заинтересованными в вводе наших войск в Афганистане были американцы”, “Вашингтон через ЦРУ сделал все, чтобы спровоцировать такой ввод”. А тем временем из Пакистана и Ирана в Афганистан горными тропами переходили отряды мусульманских боевиков для помощи афганским единоверцам.

17 марта 1979 года для обсуждения просьбы Тараки собралось Политбюро ЦК КПСС. Член Политбюро, секретарь ЦК КПСС Андрей Павлович Кириленко, человек сугубо гражданский, на этом заседании удивительно точно предсказал, к чему приведёт ввод наших войск:

Возникает вопрос, с кем же будут воевать наши войска, если мы их туда пошлем. С мятежниками, а к мятежникам присоединилось большое количество религиозников, это мусульмане, и среди них большое количество простого народа. Таким образом, придется воевать в значительной степени с народом…

Если народ восстанет, то кроме лиц, прибывших из Пакистана и Ирана, которые в значительной степени относятся к числу террористов и мятежников, среди масс, с которыми придется иметь дело нашим войскам, будут простые люди Афганистана… это поклонники религии, поклонники ислама.

Политбюро решило помочь афганскому правительству оружием и продовольствием, но войска не посылать, при этом развернуть на всякий случай две дивизии на границе с Афганистаном.

Что характерно, ни о каких связях Тараки и Амина с американцами на заседании Политбюро, судя по его рабочей записи (т.е. стенограмме), не говорилось. Таким образом, можно сделать вывод, что КГБ и Международный отдел ЦК КПСС эту информацию от Политбюро скрывали. Андропов, присутствовавший на заседании, тоже об этом промолчал.

Но при этом некоторые члены Политбюро интуитивно стали подозревать что-то неладное. Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин сказал: “все-таки, что ни говорите, как Тараки, так и Амин, скрывают от нас истинное положение вещей… Люди они, видимо, хорошие, но все-таки многое они от нас утаивают. В чем причина, понять трудно”.

На следующий день Политбюро снова обсуждало ситуацию, и министр обороны Д.Ф. Устинов сказал, что теперь о помощи, помимо Тараки, попросил ещё и Амин.

А дальше самое интересное. Андропов заявил, что “нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан… мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас”. Это абсолютно расходится со всеми его последующими действиями, но тогда то ли Юрий Владимирович, видя, что всё Политбюро против ввода войск, решил присоединиться к большинству, то ли его подчинённые просто водили шефа за нос и не всё ему рассказывали, иначе он не стал бы выступать против того, к чему вели все действия Первого главного управления КГБ.

Напомним, что во время событий в Польше вопрос о смещении Герека решили какие-то “люди Андропова”, позвонившие Брежневу в обход своего начальника. Здесь – аналогичная ситуация. Внешняя разведка КГБ и примкнувший к ней Международный отдел ЦК КПСС вводили своё начальство в заблуждение, компрометируя Дауда, утаивая информацию об американских связях Тараки и Амина, и помогая им прийти к власти с какими-то целями, которые включали ввод советских войск в Афганистан и столкновение с исламистами.

Что могло сподвигнуть внешнюю разведку КГБ и Международный отдел ЦК на совместные действия, которые явно не отвечали интересам СССР, но при этом соответствовали интересам американцев? Понятно, что непосредственные участники этих мероприятиий никогда и никому не скажут всю правду, но предположение сделать можно.

По словам американского экономиста Пола Хейне, “В любом обществе, широко использующем деньги, почти каждый человек предпочитает иметь их побольше… Последнее обстоятельство сильно помогает предсказывать человеческое поведение”.

В СССР существовала практика оказания материальной помощи коммунистическим и рабочим партиям зарубежных стран. О том, как эта материальная помощь оказывалась, подробно написано в книге бывшего Генерального прокурора России В. Г. Степанкова и его заместителя Е. К. Лисова “Кремлёвский заговор. Версия следствия” (глава “Деньги для “призрака коммунизма”).

После поражения ГКЧП в августе 1991 года в здании ЦК КПСС в течение трёх дней уничтожались документы, но всё уничтожить не удалось, и значительная часть документов, имевших отношение к финансовым вопросам деятельности КПСС, была изъята следствием. На основании материалов уголовного дела В. Г. Степанков и Е. К. Лисов показывают механизм финансирования зарубежных коммунистических партий.

Существовал Международный фонд помощи левым рабочим движениям, куда КПСС по решениям Политбюро ежегодно вносила денежные суммы от 20 до 22 миллионов долларов. Из этого фонда передавались деньги коммунистическим и рабочим партиям 73 стран. Управлялся этот фонд Международным отделом ЦК КПСС. Кроме того, Политбюро регулярно принимало отдельные решения о выделении денег не только в этот фонд, но и конкретным, отдельно взятым коммунистическим партиям, причём каждой партии суммы раздавались миллионами.

Самое главное здесь то, что деньги зарубежным “друзьям”, во-первых, раздавались хотя и по решениям Политбюро ЦК КПСС, но брались они не из партийного кармана, а из государственного – партия давала поручение Госбанку СССР, и он выделял требуемую сумму, а во-вторых, практическая польза от этого была не то что маленькая, а вообще никакая.

Если в колониях коммунисты боролись против колонизаторов, то в развитых капиталистических странах они занимались лишь болтовнёй на партийных собраниях. Провести депутатов в парламент им удавалось только во Франции и в Италии, а в других западных странах про местные компартии вообще никто не слышал, кроме их членов. При этом почти все деньги направлялись именно коммунистам развитых стран.

Таким образом, ежегодно десятки миллионов долларов уходили из СССР за границу без всякой пользы для дела. Но это был не единственный канал по вывозу денег за рубеж.

Как пишут В. Г. Степанков и Е. К. Лисов на основании приобщённых к уголовному делу документов, экспорт из СССР различного сырья, нефти и даже вооружений осуществлялся по заниженным ценам для контролируемых зарубежными компартиями “фирм друзей”, а эти фирмы перепродавали приобретённое у нас уже по мировым ценам. Полученная разница в СССР не возвращалась.

Кстати, именно за подобные схемы (в том числе) был осужден М.Б. Ходорковский (бывший инструктор райкома комсомола; он просто усвоил методы работы старших товарищей из ЦК КПСС).

Фактически ЦК КПСС занимался массовым вывозом капиталов за рубеж с не имеющими никакой пользы для страны целями. И такая практика осуществлялась как минимум с 1968 года, а учитывая, что большую часть документов сотрудники ЦК успели уничтожить, скорее всего, такое было и в более ранние периоды – ведь без нашей материальной помощи зарубежные коммунисты существовать не могли.

Постановления Политбюро ЦК КПСС об оказании помощи зарубежным компартиям принимались на основании проектов и докладных записок, подготовленных Международным отделом ЦК. В книге В. Г. Степанкова и Е. К. Лисова приводятся выдержки из показаний многих бывших членов Политбюро, и все как один они заявляют, что голосовали за выделение денег зарубежным коммунистам “автоматически”, “не задумываясь”, в смысл того, зачем выделяются деньги, “не вникали”, “я считал, что так, наверное, было заведено давно, что этот вопрос предрешен, поэтому голосовал “за”. Такой типаж руководителя, кстати, очень распространён – принесли кучу бумаг на подпись, читать и вникать не охота, и подписывают не глядя.

Международный отдел ЦК КПСС решал, сколько и кому выделить денег, готовил для старцев из Политбюро проекты постановлений, и те бездумно за них голосовали. А вот дальнейшую передачу денег зарубежным коммунистам поручали Первому главному управлению КГБ СССР (то есть внешней разведке).

Как видно из изъятых следствием документов, сотрудники ПГУ КГБ передавали деньги зарубежным коммунистам наличностью (причём за один раз передавалось до трёх миллионов долларов – это сколько же чемоданов, если мелкими купюрами?).

В случае продажи товаров “фирмам друзей” по заниженным ценам и последующей перепродажи, разница в цене оседала на счетах этих фирм в зарубежных банках. Как пишут В. Г. Степанков и Е. К. Лисов, все контакты с этими фирмами осуществлял КГБ.

Таким образом, Международный отдел ЦК КПСС и Первое главное управление КГБ СССР фактически бесконтрольно распоряжались огромными деньгами, причём отчётность об использовании этих денег иногда выглядит весьма странно.

Цитата из книги В. Г. Степанкова и Е. К. Лисова “Кремлёвский заговор. Версия следствия”:

Каждое решение Политбюро о выделении финансовой помощи содержало поручающий пункт КГБ СССР, поэтому оттуда в международный отдел ЦК КПСС поступал отчетный документ о каждом факте передачи денег. Чаще всего это были расписки руководителей компартий. Но в некоторых случаях, “из оперативных соображений”, расписки не отбирались.

Но и тогда, когда расписки составлялись, некоторыми зарубежными партийными функционерами факт получения денег маскировался. Вот, например, в расписке, выданной одним из лидеров ФКП [Французской коммунистической партии] 13 октября 1987 года, значится: “получил два пакета листовок”, хотя фактически это был миллион долларов, что черным по белому означено в сообщении ПГУ КГБ СССР, адресованном в ЦК КПСС Добрынину А. Ф.”.

Улавливаете? В некоторых случаях расписок о получении выделенных денег нет вообще – “из оперативных соображений”, а в некоторых случаях выделен миллион долларов, а получатель расписывается за “два пакета листовок”! Таким образом, установить, сколько денег реально дошло до зарубежных коммунистов, а сколько, скажем так, потерялось по дороге, не представляется возможным.

Член Политбюро А. Н. Яковлев сказал на допросе буквально следующее (цитирую по книге бывшего генпрокурора и его заместителя): “это дело было рутинным и не заслуживало даже того, чтобы его обсуждать. Вносит международный отдел этот вопрос, значит вносит… Да некоторые кормились вокруг этого. Это была кормушка, созданная давным-давно для каких-то группировок, которые проводили нашу пропагандистскую работу, что-то там делали или ничего не делали…”.

Добавим также, что сотрудники Международного отдела регулярно бывали за рубежом – ездили на всякие съезды, конференции и пленумы зарубежных компартий (уточним, что за границу выезжали не в одиночку, а в сопровождении представителей КГБ), а разведчики так и вообще жили за границей почти постоянно. Была возможность нанести визит в банк.

Так вот, если для каких-то товарищей из Международного отдела и ПГУ существовала, выражаясь словами Яковлева, “кормушка”, связанная с регулярным вывозом денег за рубеж, то у ЦРУ появлялся механизм влияния на них.

Применительно к Египетской февральской революции 2011 года политолог Сергей Кургинян в передаче “Суть времени” так объяснял механизм влияния западных спецслужб на египетских силовиков, помогавших революционерам: “Их ломают через “счётократию”. Режимы (часть из них) позволяют военным “прихватывать” деньги, создавать крупные состояния. Превращаться в класс богатых. Военные, поскольку они же всё-таки бюрократия, вывозят деньги за рубеж. Как только они их вывезли за рубеж, самое дорогое у этих военных и чиновников – это их счета. Счета находятся на Западе. Эти счета, которые находятся на Западе, становятся рычагом воздействия на репрессивный аппарат”.

Не факт, что нечто подобное позволило американцам подмять под себя советских товарищей, связанных с перекачкой денег за границу, но иных разумных объяснений весьма странным действиям внешней разведки КГБ и Международного отдела ЦК КПСС, так старательно помогавших американцам раскачивать ситуацию в Афганистане, просто не существует.

Так вот, после того, как в марте 1979 года Политбюро отказалось вводить советские войска, КГБ стал усиленно дестабилизировать ситуацию в Афганистане, чтобы просто вынудить партийное руководство пойти на силовой вариант.

Свидетельствует бывший руководитель Группы советников (от СССР) Главного политического управления афганской армии генерал-майор Василий Петрович Заплатин (в своей статье “До штурма дворца Амина”, газета “Завтра”, № 51 (316) от 21.12.1999 г.):

В последующем министром обороны был назначен полковник Ватанджар, но эта ноша ему оказалась не по плечу. Это усугублялось еще и тем, что к лету 1979 года сформировалась так называемая “четверка” молодых министров, в которую входил и Ватанджар и которая не очень утруждала себя работой.

Неформальным лидером “четверки” — а чаще ее называли “бандой четырех” — являлся руководитель Службы государственной безопасности Сарвари. В нее также входили министр связи Гулябзой и министр по делам границ Шерджан…

На их совести — фатальная ссора Тараки и Амина, неоднократные попытки покушений на Амина, попытки поднять мятежи в ряде армейских гарнизонов. Все это не обходилось без влияния наших спецслужб

Я и сейчас, спустя 20 лет, не могу понять, почему представители наших спецслужб в Кабуле так опекали этих раскольников, получали от них неправдивую информацию о положении дел в армии, снабжали этой информацией советских руководителей. В конце концов эта четверка, когда она окончательно обанкротилась, была даже тайно перемещена в Советский Союз.

Стратегия КГБ выглядит следующим образом: если Политбюро отказывается вводить войска в Афганистан, заставить его пойти на этот шаг можно только в случае, если ситуация в этой стране выйдет из-под контроля, и там начнётся полная анархия; в этом случае у Политбюро не останется никакого другого выхода, кроме как ввести войска, лишь бы власть не захватили исламские фундаменталисты.

Для этого КГБ вербует четырёх афганских министров, включая министра обороны и министра госбезопасности, и те начинают, во-первых, поднимать мятежи в армейских гарнизонах (чтобы показать, что сама афганская армия не в состоянии навести в стране порядок, и значит, надо вводить советские войска), во-вторых, ссорят между собой Тараки и Амина (чтобы показать, что в афганском руководстве раскол, порядок наводить некому, и значит, надо вводить советские войска). А сами КГБшники направляют советскому руководству недостоверную информацию в стиле “Усё пропало, шеф!”.

Всё лето продолжались подобные действия, а пока товарищи из КГБ и их афганские агенты пытались усилить дестабилизацию в стране и кормили дезинформацией Политбюро, американцы готовились к вводу советских войск – 3 июля 1979 года президент США Джимми Картер подписал указ о финансирование антикоммунистических (то есть исламистских) сил в Афганистане. Деньги предназначались для подготовки и вооружения афганских исламистов на базах в Пакистане. Чтобы, когда КГБ наконец-то уговорит партийное руководство ввести в Афганистан войска, их там уже ждали.

А в сентябре 1979 года операция КГБ по втягиванию Советского Союза в афганский конфликт выходит на финишную прямую. Опять процитируем вышеуказанную статью генерал-майора В.П. Заплатина:

12 сентября встреча Тараки в кабульском аэропорту [после поездки на Кубу и в СССР] была пышной, но тревожной. Все говорило о том, что скоро наступит развязка. В это время в афганской армии работала группа генералов и офицеров Минобороны СССР под руководством главнокомандующего Сухопутными войсками генерала армии Павловского. Послу СССР в Афганистане Пузанову совместно с Павловским, генералом КГБ Ивановым и советником Гореловым было поручено провести беседу с Тараки и Амином и примирить их.

14 сентября советские посланники прибыли в рабочий кабинет Тараки. Пузанов сообщил о цели визита и просил пригласить на беседу Амина. Амин приехал во дворец, и здесь на него было совершено покушение. Погиб главный адъютант Тараки, Тарун, тяжело ранен адъютант Амина. Беседа не состоялась, гром грянул. Когда советские представители покинули дворец и убыли в посольство, весь вечер и ночь между Тараки и Амином шла отчаянная борьба за влияние на войска кабульского гарнизона…

Уже на следующий день Тараки был изолирован от руководства страной, а 16 сентября в здании Минобороны последовательно состоялись вначале заседание Революционного совета, а затем пленум ЦК НДПА. Тараки был освобожден от должности председателя Ревсовета и генерального секретаря ЦК НДПА. Единогласно на эти должности был избран Хафизулла Амин.

Понятно, что не Тараки устроил покушение на Амина – надо быть идиотом, чтобы пытаться его убить в присутствии советских представителей. Кто же тогда организовал покушение? А генерал Заплатин об этом уже написал, смотрите предыдущий отрывок из его статьи, про “четвёрку” афганских министров, которых “так опекали” представители КГБ: “На их совести – фатальная ссора Тараки и Амина, неоднократные попытки покушений на Амина”.

Провокация, осуществлённая КГБ руками своих агентов из “четвёрки”, которых затем вывезли в Советский Союз, вполне удалась. Тараки, которого Амин считал виновным в покушении на себя, после отсранения от власти был убит, и нашему Политбюро было представлено весомое доказательство, что в Афганистане творится не пойми что, вон даже руководители государства друг друга убивают и перевороты устраивают.

Оценка положения в стране у военных и у КГБ отличалась до такой степени, что едва не доходило до драки. Генерал Заплатин пишет: “К сожалению, разная оценка положения дел в Афганистане и армии между военными советниками и руководителями наших спецслужб сохранилась, и такой она шла к руководству нашей страны… дело дошло до того, что мы друг друга готовы были взять за грудки”.

14 октября 1979 года в Герате начался мятеж в 7-й пехотной дивизии афганской армии, но был быстро подавлен. Генерал Заплатин пишет по этому поводу [чтобы было понятно – в нашем посольстве под видом дипломатических работников трудились в основном сотрудники резидентуры КГБ]: “После подавления мятежа я поехал в посольство с целью доложить о выполненной задаче. В приемной посла сидел один из работников посольства и плакал. На мой вопрос, что случилось, Пузанов ответил, что тот льет слезы по поводу неудавшегося мятежа. Вот так мы “дружно” работали”. Плачущего “работника посольства” можно понять: наверно, уже готовился за этот мятеж орден получить, а тут такой облом.

Как видите, КГБ работал так топорно, что его провокации с целью дестабилизации обстановки в Афганистане были видны послу и нашим военным советникам невооружённым глазом.

В ноябре в Афганистан прислали нового посла Ф.А. Табеева. Генерал Заплатин пишет, что новый посол “попросил высказать свое мнение по содержанию шифровки, подготовленной в Москву за подписью самого Табеева, гэбиста Иванова и генерала МВД Попутина. Подпись последнего уже стояла под шифровкой. В шифровке давалась крайне негативная оценка положения дел в ДРА, особенно в армии. Речь шла о том, что армия полностью деморализована и не в состоянии противостоять мятежникам. С этим был не согласен не только я, но и советник по линии ЦК КПСС Веселов и его помощник Кулинченко. Мы спросили Попутина, почему он подписал шифровку, не зная положения дел. Тот ответил, что его попросили подписать работники КГБ, и он так и сделал, а раз мы возражаем, то он тут же снимет свою подпись. В итоге в Москву данная шифровка ушла за подписью одного лишь представителя КГБ”.

Как видите, линия КГБ последовательно сводилась к тому, чтобы дезинформировать советское руководство о положении в Афганистане, и представлять дело так, будто там хаос и развал, афганская армия не в силах противостоять мятежником, и без ввода советских войск ну никак не обойтись.

А теперь внимание! Руководитель Оперативной группы КГБ в Афганистане генерал-лейтенант Иванов Борис Семёнович в 1955-1959 и в 1962-1964 годах был руководителем легальной резидентуры КГБ в Нью-Йорке, и какого рода у него там были контакты с американцами – тайна, покрытая мраком. Но втягивание Советского Союза в афганский конфликт соответствовало интересам США, и генерал Иванов этому способствовал всеми силами. Кстати, в 1962-1964 годах Олег Данилович Калугин, работая в Нью-Йоркской резидентуре КГБ, находился в непосредственном подчинении у Бориса Семёновича Иванова, и в СССР из Америки они вернулись вместе.

Армейские генералы, знавшие реальную обстановку в Афганистане, всячески сопротивлялась попыткам КГБ добиться ввода наших войск. В другом своём интервью, данном украинской еженедельной газете “Бульвар Гордона” (№ 51 (243) от 22 декабря 2009) 87-летний генерал Лев Николаевич Горелов вспоминал:

— В сентябре 1979 года меня вызвали на Политбюро в Москву. Генерал армии Павловский, который в то время инспектировал работу советников в Афганистане, располагал большей информацией, но Брежнев решил послушать и мнение «низов». От начальника Генерального штаба Николая Огаркова шла одна директива — «Ввод советских войск невозможен!». И мы с Павловским — он также был категорически против ввода войск! — стали разрабатывать аргументированный ответ генсеку.

Приехали в столицу, входим с Огарковым в кабинет, там — Брежнев, Громыко, Устинов, Пономарев. Поздоровались, они нам чаю с лимоном предложили. Брежнев попросил доложить обстановку в стране. «Леонид Ильич, — говорю, — я владею информацией, но не так глубоко, как посол. В деталях знаю обстановку в армии». — «Ответьте, войска надо вводить или нет?». — «Нет, Леонид Ильич». — «Почему?». Я стал докладывать: «Во-первых, у афганской армии сегодня в наличии 10 пехотных дивизий, три армейских корпуса, 350 самолетов, 1500 стволов артиллерии, 900 танков. Она способна контролировать положение дел в стране и на границе. Доказательство — многочисленные успешно проведенные операции по вытеснению пакистанских группировок. Во-вторых, если введут наши войска, американцы усилят помощь антиафганским формированиям. Снабдят их техникой, оружием, советников пришлют и вторгнутся в Афганистан. В-третьих, наша армия не готова драться в горах. Она не знает, что это такое».

Тут Устинов меня прервал: «Не расписывайся за армию». Я спокойно ответил: «Говорю то, что знаю точно». И продолжил: «В-четвертых, Советский Союз понесет огромные материальные и человеческие потери. Наши ребята будут воевать первым эшелоном, а афганцы вторым». (С горечью). Так и случилось. Меня выслушали и попросили удалиться в соседнюю комнату. После меня докладывал представитель КГБ в Кабуле генерал-лейтенант Борис Иванов. Когда мы ехали обратно, Огарков сказал, что мы проиграли. Я догадался, что Брежнев принял сторону кагэбиста Иванова, который рьяно выступал за ввод войск.

Следует отметить, что Андропов к тому времени был полностью на стороне Иванова. Как сказал генерал Горелов в упоминавшемся интервью в августе 2006 года, опубликованном на сайте artofwar.net.ru, “основную ответственность за это должно нести ведомство Андропова, то есть КГБ. Это они сумели потом убедить в необходимости ввода войск Устинова и Громыко. Потом эта тройка – Андропов, Громыко, Устинов – сумели убедить Брежнева принять это решение. А в каком состоянии генсек тогда уже был, Вы знаете… А что Устинов? Пошел на поводу у Андропова. Они были старые друзья”.

В статье Рудольфа Пихоя, Александра Кондрашова и Сергея Осипова “Как началась “наша” афганская война” (газета “Аргументы и факты”, № 47 (1100) от 21 ноября 2001 г.) рассказывается о событиях декабря 1979 года, со ссылкой на воспоминания генерала армии А.М. Майорова: “На заседание Политбюро вызвали начальника Генштаба Огаркова и приказали готовить 75-тысячную группировку… Огарков стал возражать: “Мы восстановим против себя весь восточный исламизм и политически проиграем во всем мире”. Его оборвал Андропов: “Занимайтесь военным делом! А политикой займемся мы, партия, Леонид Ильич”.

Необходимо сказать, что после марта 1979 года и Тараки, и Амин продолжали забрасывать советскую сторону просьбами о вводе войск.

Например, 14 апреля 1979 года Главный военный советник в Афганистане Л.Н. Горелов направил начальнику Генштаба Н.В. Огаркову шифртелеграмму, что Х. Амин по поручению Н.М. Тараки обратился к нему с просьбой прислать в Афганистан советские боевые вертолёты с советскими экипажами. Огарков наложил резолюцию “Этого делать не следует”.

Вполне возможно, что маршал Огарков через военную разведку ГРУ получил информацию о планах ЦРУ-КГБ втянуть Советскую Армию в афганский конфликт с определёнными целями, и именно поэтому, вплоть до самого последнего момента, так противился вводу войск.

Новые просьбы Тараки и Амина о направлении наших войск в Афганистан поступали и после этого, их рассматривали на заседаниях Политбюро 21 апреля и 24 мая. И даже после убийства Тараки Хафизулла Амин снова обращался к советскому руководству с просьбами о направлении советских войск (всего с сентября по декабрь 1979 года было 7 таких обращений).

Короче говоря, воздействие на Политбюро шло с двух сторон – и сами афганские руководители – агенты американцев – настаивали на вводе войск, и КГБ путём проведения комплекса различных мероприятий стремился убедить Политбюро в такой необходимости. И только начальник Генштаба Огарков и военные советники в Афганистане Горелов и Заплатин пытались предотвратить трагическое развитие событий.

Необходимо акцентировать внимание на следующем. Если бы советские войска были просто введены в Афганистан для помощи афганскому руководству, то приход “неверных” был бы воспринят крайне враждебно только радикальными исламистами. А вот если бы дело выглядело так, как будто Афганистан захвачен иностранными оккупантами, это вызвало бы гнев и возмущение у подавляющего большинства населения.

Чем сильнее гнев населения против захватчиков, тем сильнее разгорится военный конфликт. Поэтому Хафизуллу Амина было решено убить (ведь какие же это оккупанты, если они не убили главу государства?). Ради достижения собственных целей даже ЦРУ иногда жертвует своими агентами. Кто выращивает бычка на мясо, тот имеет право его зарезать.

Как уже было сказано выше, в сентябре 1979 года Политбюро приняло сторону генерала КГБ Б.С. Иванова, а 20 октября в Кабул прибыла спецгруппа КГБ “Зенит”.

25 октября сотрудник КГБ А.В. Петров вылетел в Прагу за жившим там в эмиграции после отставки с должности афганского посла в Чехословакии Бабраком Кармалем (им планировали заменить подлежащего убиению Амина).

Кроме того, в Москве уже находилась “четвёрка” бывших афганских министров, которых “так опекали” представители КГБ, и которые после устроенных ими мятежей и покушения на Амина, приведшего к перевороту и убийству Тараки (что вызвало гнев Брежнева), были вывезены в СССР. Из этих людей было решено сформировать новое правительство Афганистана.

Как должны отреагировать афганцы на правителей, которых привезут в обозе иностранной армии? План втягивания СССР в афганский конфликт разрабатывали очень умные люди, просчитывавшие все варианты на много ходов вперёд, с учётом особенностей афганского народа. Абсолютно всё рассчитали правильно.

Однако Политбюро команду на начало операции не давало. Возможно, доводы армейских генералов всё же посеяли какие-то сомнения. И тогда КГБ решил дожать партийных старцев.

Бывший начальник отдела Ближнего Востока МИД СССР Олег Алексеевич Гриневский в своей книге “Тайны советской дипломатии” сообщает:

“В первых числах декабря 1979 Андропов направил Брежневу записку, ставшую прологом к вторжению в Афганистан… Толчком к ее появлению явилась телеграмма главного представителя КГБ в Кабуле Иванова, где сообщалось, что Амин – агент ЦРУ; один на один тайно встречается в загородных ресторанах с американским поверенным в делах, плетет заговор – обсуждает план вторжения США в Афганистан. Американские суда с войсками уже приближаются к побережью Пакистана. Там высадится десант, который проследует в Афганистан”.

О том, что Амин получал деньги от ЦРУ, имелись документы ещё в июне 1977 года, если не раньше, но Брежневу доложили об этом только в декабре 1979 года (о том, что Тараки работал в американском посольстве, Брежнев так никогда и не узнал – ему представляли Тараки как “прогрессивного писателя”).

Расчёт был сделан на то, что такая информация про Амина вызовет у Леонида Ильича резкую эмоциональную реакцию, и расчёт оправдался.

Однако, если бы Генеральный секретарь не находился под воздействием наркотических таблеток (см. главу “Почему Леонид Ильич Брежнев казался маразматиком”), он мог бы задать вполне логичный вопрос: если агент ЦРУ семь раз за три месяца просил ввести советские войска в Афганистан, значит, это нужно ЦРУ, и может не надо делать то, что хочет ЦРУ?

Однако логику Брежнев так и не включил, и Суслов, и остальные члены Политбюро – тоже. Многократные просьбы агента ЦРУ о вводе советских войск им почему-то странными не показались. Такая была в СССР управленческая элита. Лучшие Люди Страны.

Добавим, что сообщённые Ивановым сведения о планируемой высадке американских войск в Пакистане были полной дезинформацией. Что вообще было характерно для всех сообщений КГБ по афганскому вопросу.

Коме того, 8 декабря 1979 года, как сообщается в книге генерал-майора А.А. Ляховского “Трагедия и доблесть Афгана”, Андропов доложил на Политбюро, что резидент ЦРУ в Турции пытается создать новую “Великую Османскую Империю” с включением в неё всех южных республик СССР, и что американцы собираются разместить в Афганистане ядерное оружие. Это также была дезинформация.

Окончательное решение о вводе войск в Афганистан было принято на заседании Политбюро 12 декабря 1979 года, и на следующий день началась подготовка к вторжению.

Кстати, в литературе встречается утверждение, что А. Н. Косыгин голосовал против окончательного решения о вводе войск в Афганистан. Однако это не совсем так. Дело в том, что на заседании Политбюро 12 декабря 1979 года Косыгин вообще не присутствовал, и поэтому не мог проголосовать ни “за”, ни “против”. Протокол этого заседания хранился в Особой папке ЦК КПСС, сейчас он рассекречен, и по тексту протокола видно, что председательствующим был Л. И. Брежнев, присутствовали Суслов М. А., Гришин В. В., Кириленко А. П., Пельше А. Я., Устинов Д. Ф., Черненко К. У., Андропов Ю. В., Громыко А. А., Тихонов Н. А., Пономарев Б. Н. – как видите, Косыгина среди присутствующих нет. Причины его отсутствия не указаны. Возможно, он отсутствовал по болезни.

27 декабря 1979 года дворец Амина в Кабуле был взят штурмом подразделениями спецназа ГРУ и КГБ, сам глава Афганистана был убит, а привезённый из Москвы Бабрак Кармаль на следующий день объявил по радио о начале “второго этапа революции”, и началось размещение советских войск по гарнизонам.

Всё было сделано именно так, чтобы создать у афганцев впечатление, что страна захвачена иностранными оккупантами, и тем самым облегчить вербовку добровольцев для участия в боях против Советской Армии.

В результате советские войска провоевали в Афганистане до 15 февраля 1989 года. Погибло около 14 тысяч наших военнослужащих, расходы на войну составили (по данным генерал-майора А.А. Ляховского) только по линии Министерства обороны СССР – более 12 миллиардов рублей, а на иные виды помощи – более 8 миллиардов рублей, то есть всего СССР потерял на этой войне более 20 млрд. руб. (60,4 млрд. долл. в ценах 2011 года; курс доллара к рублю на 1989 год: 100 долл. = 60,6 руб., доллар с тех пор подешевел в 1,83 раза). Афганистану помогали безвозмездно.

Главная странность Афганской войны заключается в том, что победа в ней вообще не планировалась. Как пишет генерал-полковник Б.В. Громов в книге “Ограниченный контингент”:

“Упреки в том, что мы не сумели победить Масуда, что он оказался значительно умнее и прозорливее командования 40-й армии, на мой взгляд, беспочвенны и необоснованны. Любые проводимые нами операции, в том числе и против Ахмад Шаха, нужно рассматривать в контексте всего пребывания советских войск в Афганистане и тех задач, которые стояли перед Ограниченным контингентом… Определенные цели перед собой командование 40-й армии ставило и в борьбе против Масуда. Но даже в периоды жесткой конфронтации с военным лидером оппозиции, а она возникала довольно часто, мы не стремились окончательно разбить его банды, а самого Ахмад Шаха уничтожить физически. Мы планировали боевые действия таким образом, чтобы нанести Ахмад Шаху лишь значительное поражение, скажем в Северном или в Центральном Панджшере, и лишить оппозицию возможности быстро восстановить свои силы…

Наивно полагать, что мощнейшая 40-я армия не смогла бы окончательно ликвидировать группировку Ахмад Шаха. Советское военное командование в Афганистане имело все возможности для того, чтобы нанести ему сокрушительное военное поражение еще задолго до летней кампании 1985 года в Панджшере и прилегающих к ущелью районах. Если бы в этом возникла необходимость, мы бы уничтожили Масуда. Лично у меня в этом никогда не возникало сомнений, нет их и теперь. Прекрасно понимал свое положение и сам Ахмад Шах, что, естественно, влияло на его политику и отношения с советскими военными: он всегда знал, что ему разрешается делать, а за что он будет жестоко наказан…”.

Перед Ограниченным контингентом никто и никогда не ставил задачу одержать военную победу в Афганистане. Все боевые действия, которые 40-й армии приходилось вести с 1980 года и практически до последних дней нашего пребывания в стране, носили либо упреждающий, либо ответный характер. Совместно с правительственными войсками мы проводили войсковые операции только для того, чтобы исключить нападения на наши гарнизоны, аэродромы, автомобильные колонны и коммуникации, которые использовались для перевозки грузов”.

Очевидно, что в такой стратегии виновато не командование 40-й армии, а Министерство обороны СССР, которое с непонятными целями стремилось затянуть пребывание там наших войск без одержания окончательной победы над противником. Очень напоминает Вьетнамскую войну (см. предыдущую главу). И деньги на Афган уходили из госбюджета очень серьёзные. Не исключено, что некоторые деятели из верхушки советского Минобороны решили, что если уж избежать войны не удалось, то надо извлечь из неё максимальную личную пользу.

Вот что пишет бывший командующий 40-й армией в Афганистане в 1985-1986 годах генерал-полковник Игорь Николаевич Родионов в статье “Звёзды, пронесённые сквозь ад” (газета “Завтра”, № 4 (845) от 27 января 2010 г.):

Но почему отношение военно-политической верхушки резко отличается от отношения к службе низовых звеньев, подразделений и частей?

… На этих уровнях уже тогда властвовали карьеризм, враньё и желание наживы. Наживались на поставках и на многом чём другом.

… Воровство, а особенно спекуляции, всё это цвело пышным цветом.

Воровство и нажива на поставках и на многом чём другом – это выгода от Афганской войны для советских верхушечных деятелей. А в чём была выгода американцев, при помощи коллег из КГБ так старательно втягивавших СССР в афганскую ловушку?

Во второй половине 1970-х годов КГБ уже вовсю готовился к “перестройке” (подготовка будущих “молодых реформаторов”, подготовка революции в Польше, проталкивание Горбачёва на высшие должности в партии), и вполне возможно, что Афганская война должна была сыграть роль катализатора перестроечных процессов.

Например, вызвать у военных недовольство властью партийной верхушки, пославшей их умирать ни за что. Очень многие военные, поддержавшие Ельцина в 1991 году, служили в Афганистане (подробно об этом будет рассказано в главе про ГКЧП). И начальник охраны Ельцина А.В. Коржаков служил в Афганистане – в охране Бабрака Кармаля в 1980-1982 годах, после чего его перевели в охрану Андропова.

Но была ещё одна причина, и гораздо более глобального характера. Чтобы понять эту причину, необходимо обратить внимание на очень интересные процессы, которые происходили на другой стороне планеты, в Западном полушарии, в Центральной Америке, где в те же годы создавался Афганистан № 2. Я имею в виду Никарагуа.

В тот же период, когда проводилась операция ЦРУ-КГБ по заманиванию советских войск в Афганистан, в Никарагуа с удивительной настойчивостью американцы способствовали приходу к власти революционеров-марксистов, связанных с КГБ.

В 1934 году командующий Национальной гвардией Никарагуа Анастасио Сомоса Гарсия (Анастасио Сомоса-старший) захватил власть в стране, а в 1937 году стал президентом Никарагуа. Именно про него президент США Франклин Рузвельт сказал в 1939 году “Сомоса может быть и сукин сын, но он наш сукин сын”.

Сомоса-старший занимал должность президента с перерывами до 1956 года, до самой смерти, после этого президентом стал его старший сын Луис Сомоса Дебайле, а после того, как тот умер, в 1967 году президентом Никарагуа стал второй сын Сомосы-старшего – Анастасио Сомоса Дебайле (Анастасио Сомоса-младший).

Династия Сомоса правила Никарагуа в 1934-1979 годах – а это 45 лет, и не было у Соединённых Штатов Америки более верных друзей, чем отец и два сына Сомоса.

Однако вспомните, что уже говорилось про Хафизуллу Амина – ради достижения собственных целей американцы иногда жертвуют своими друзьями и агентами. Кто выращивает бычка на мясо, тот имеет право его зарезать. И американцы решили принести в жертву семью Сомоса.

23 июля 1961 года в столице соседнего Гондураса, в Тегусигальпе, группа никарагуанских эмигрантов создала революционную организацию “Фронт национального освобождения”. 22 июля 1962 года революционеры переименовали организацию в “Сандинистский фронт национального освобождения” (в честь борца за свободу Никарагуа Аугусто Сесара Сандино). С тех пор никарагуанских революционеров стали называть сандинистами.

Инициатором создания и первым руководителем Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) был Карлос Фонсека Амадор.

В 1992 году отставной майор Василий Никитич Митрохин, бывший сотрудник архива Первого главного управления КГБ СССР, попросил политическое убежище в Великобритании. За время работы в архиве ПГУ КГБ В.Н. Митрохин скопировал множество секретных документов, и на их основании в соавторстве с английским историком Кристофером Эндрю издал в 1999 году книгу “Меч и щит. Архив Митрохина и секретная история КГБ” (Vasili Mitrokhin and Christopher Andrew, The Sword and the Shield: The Mitrokhin Archive and the Secret History of the KGB).

Из документов, скопированных Василием Митрохиным, помимо всего прочего, выяснилось, что Карлос Фонсека Амадор был агентом КГБ (агентурный псевдоним – “Гидролог”).

СФНО был создан 23 июля 1961 года, а уже 29 июля 1961 года в докладной записке на имя Н.С. Хрущёва председатель КГБ СССР А.Н. Шелепин предложил программу по финансированию и вооружению ряда национально-освободительных движений, в том числе и Фронта, возглавляемого Карлосом Фонсекой Амадором. Хрущёв программу одобрил.

Такая удивительная скорость – от создания Фронта до принятия решения о его вооружении и финансировании прошло всего шесть дней! – указывает на то, что агент “Гидролог” создавал СФНО не по своей инициативе, а по заданию КГБ. Из “Архива Митрохина” также следует, что в дальнейшем почти все операции сандинистов проходили под контролем или как минимум согласовывались с резидентами внешней разведки КГБ.

Знало ли об этом ЦРУ? Североамериканцы очень плотно контролировали Латинскую Америку, и ситуацию во всех латиноамериканских государствах мониторили постоянно. Любому разведчику (в отличие от наивных телезрителей) абсолютно очевидно, что “национально-освободительные движения” сами по себе не возникают, и у них всегда есть покровители – либо в спецслужбах той страны, где оно возникло, либо за рубежом. Как только сандинисты начали действовать, ЦРУ просто обязано было отследить, кто их поддерживает, собрать всю информацию о лидерах движения, об их связях и контактах.

Допустим, Фонсека и его кураторы из КГБ проявили чудеса конспирации, и ЦРУшники связь между ними не зафиксировали. Однако даже открытой информации об основателе движения сандинистов было достаточно для понимания, что он из себя представляет.

Карлос Фонсека Амадор был человеком в Никарагуа довольно известным, в некоторой степени даже публичным, почти как Эрнесто Че Гевара, и собрать о нём открытую информацию не составляло большого труда.

Карлос Фонсека Амадор родился в 1936 году, и начал участвовать в политической жизни ещё во время учёбы в школе, а в 18-летнем возрасте уже открыто позиционировал себя как марксиста, и вступил в Никарагуанскую социалистическую партию (местная партия коммунистов). Госдепартамент США (даже не разведка, а просто американское министерство иностранных дел) в 1960-е года собирал информацию об этой официально незарегистрированной партии, и даже установил её персональный состав.

Карлос Фонсека Амадор занимался распространением партийной газеты, и по этой причине был заметен более других. В 1957 году 21-летний Фонсека поехал в Москву на Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, затем ездил в социалистическую ГДР, затем снова вернулся в СССР. Всего Фонсека провёл в СССР и ГДР шесть месяцев – с июля по декабрь 1957 года. В этот период он был завербован, прошёл необходимую подготовку, и уже как готовый революционер вернулся в Никарагуа.

В 1958 году Фонсека издал книгу “Никарагуанец в Москве”, а затем, только не удивляйтесь, он поехал в США, в город Сан-Франциско, где у него проживали родственники.

Чтобы въехать в США, ему надо было получить визу. И отметки в загранпаспорте о пребывании в СССР и ГДР просто не могли не быть замеченными американскими “дипломатами”, работавшими в посольстве и в консульстве США в Никарагуа. Всё-таки официально США враждовали с социалистическими странами, а тут человек пробыл в них полгода, и теперь собрался в Америку. А если он террорист или советский шпион?

Даже из открытой, официальной биографии Карлоса Фонсеки Амадора было видно, что это марксист просоветской ориентации, а его полугодовое пребывание в СССР и ГДР само по себе давало повод для размышлений – кто и в каких целях оплатил столь длительный визит, и что он там делал всё это время. Короче говоря, не заметить связи между сандинистами и СССР не мог даже самый “тупой американец”. И это делает последующие действия американцев по поддержке сандинистов особенно странными, но об этом чуть позже.

Затем Фонсека, он же агент “Гидролог”, вернулся из США в Никарагуа, несколько раз его арестовывали за антиправительственную деятельность, а в 1959 году выслали в Гватемалу, откуда он затем переехал в Гондурас, где, как уже говорилось, в 1961 году основал Сандинистский фронт национального освобождения.

Первоначально деятельность сандинистов заключалась в том, что они пытались вести партизанскую войну на территории Никарагуа, но не слишком удачно, поэтому сандинистам часто приходилось или сидеть в никарагуанских тюрьмах, или скрываться от сомосовцев в соседних странах, но и там их иногда доставали. В 1969 году Карлос Фонсека Амадор был арестован в Коста-Рике, затем его выпустили, и он переехал на Кубу. В 1975 году он вернулся в Никарагуа и продолжил борьбу, но 7 ноября 1976 года был убит.

После убийства Карлоса Фонсеки Амадора Сандинистский фронт национального освобождения раскололся на три фракции, среди которых самой решительно настроенной была фракция “Terceristas”, которую возглавлял Даниэль Ортега, нынешний президент Никарагуа. Он вступил в СФНО в 1962 году, в 17-летнем возрасте, и уже через три года вошёл в состав Национального руководства СФНО, затем был арестован и сидел в тюрьме (за что конкретно – об этом чуть позже). В 1974-1976 годах Ортега находился на Кубе, но после убийства Фонсеки вернулся в Никарагуа.

Даниэль Ортега в 2008 году после Российско-грузинской войны признал независимость Абхазии и Южной Осетии – и это при том, что даже ближайшие союзники России – Белоруссия и Казахстан – эту независимость не признали; при этом Д. Ортега вообще стал первым главой государства после президента РФ Д.А. Медведева, признавшим независимость бывших грузинских республик. Если даже спустя 17 лет после развала СССР, когда Никарагуа уже не получала дотаций из Москвы, Даниэль Ортега проявил такое поспешное желание угодить начальству, это заставляет задуматься о том, не был ли он коллегой Фонсеки во всех смыслах.

Отметим также, что Куба, где скрывались от Сомосы Фонсека и Ортега, была социалистической страной, находившейся после 1961 года в крайне враждебных отношениях с США, и до сих пор в Соединённых Штатах не отменено эмбарго на торговлю с Кубой.

Даже если допустить, что сотрудники ЦРУ не смогли получить разведывательную информацию о связях сандинистов с КГБ, то марксистские убеждения и факты длительного пребывания сандинистских лидеров в СССР, ГДР и на Кубе всё равно указывали на то, что это не просто “борцы за свободу”, а сторонники “советского блока”, пользующиеся поддержкой социалистических стран.

С точки зрения нормальной человеческой логики, в конфликте Сомосы и сандинистов США должны были поддерживать Сомосу. Его отец был “наш сукин сын”, и младший Сомоса – тоже. Но как только возникает необходимость, американцы “кидают” всех – и союзников, и друзей, и агентов, и кого угодно.

В сентябре 1977 года президент США Джимми Картер заявил, что США будут оказывать военную помощь Никарагуа только в том случае, если в стране будут соблюдаться права человека, и потребовал отменить военное положение, так как в условиях военного положения нарушаются гражданские права.

Никарагуанская армия была вооружена американским оружием, и если бы США прекратили поставки, то воевать было бы просто нечем. Это с одной стороны.

А с другой стороны – в стране существуют группы людей, которых можно, в зависимости от убеждений, называть или “террористами”, или “борцами за свободу”. Например, басаевских и масхадовских боевиков в России называли “террористами”, а в некоторых арабских странах – “борцами за свободу”.

Сандинисты, как их не называй, делали то же самое, что делают все “борцы” – устраивали вооружённые нападения на воинские части и государственные учреждения, захватывали заложников, грабили банки (Даниэль Ортега перед отъездом на Кубу даже успел отсидеть 7 лет в тюрьме за организацию ограбления никарагуанского отделения “Bank of America”).

Бороться с “борцами” и не нарушать при этом права человека невозможно. Или государство, наплевав на права человека, уничтожает боевиков, или боевики уничтожают государство.

Вспомните более поздние события. Президент Египта Хосни Мубарак 30 лет прослужил верой и правдой американским интересам, и после начала акций протеста на площади Тахрир он имел все основания рассчитывать на поддержку американцев. Но президент США Барак Обама 31 января 2011 года потребовал от Мубарака “защиты прав человека, включая право на проведение мирных демонстраций”. Тем самым Обама запретил Мубараку разгонять толпу, состоявшую из “братьев-мусульман” и стукачей “Мухабарата” (египетской охранки). Обама запретил Мубараку защищаться, и в феврале Мубарака свергли.

Сомоса попал в такую же ситуацию, только на 33 с половиной года раньше Мубарака.

В сентябре 1977 года после ультиматума Картера Сомоса отменил военное положение, а в октябре сандинисты перешли в “стратегическое наступление” по всей стране. В январе 1978 года, помимо военных действий, в крупных городах начались акции протеста (вспоминаем, как организуются такие акции).

В феврале 1978 года США прекратили оказывать Никарагуа военную помощь, и армия Сомосы оказалась в ситуации, когда ей скоро нечем будет стрелять. А ведь Картер обещал – отмените военное положение, и военная помощь продолжится! Только наивные люди верят обещаниям американских президентов.

Чтобы Сомоса не смог закупить оружие у частных американских фирм, Картер специальным указом запретил продажу в Никарагуа продукции военного назначения.

Кроме того, США заблокировали в Международном валютном фонде выделение двух кредитов для Никарагуа, которые были уже согласованы. Затем был установлен запрет на импорт сельскохозяйственной продукции из Никарагуа. Администрация Картера также оказывала давление на американские судоходные компании с целью заставить их бойкотировать Никарагуа, и сделать невозможным вывоз экспортной продукции, и следовательно – лишить правительство валютных поступлений от экспорта в другие страны.

США последовательно и неуклонно отрезали своего союзника от источников оружия и денег, и тем самым делали победу коммунистических повстанцев-сандинистов неизбежной.

Тогда в мае 1979 года вице-президент Палаты депутатов Национального Конгресса Никарагуа Луис Паллаис полетел в США, и выступил перед американским Конгрессом с просьбой о помощи. Однако Конгресс, так же, как и президент, отказал самому верному союзнику Соединённых Штатов. “Вы еще проклянете тот день, когда вам не хватило решимости остановить экспансию советского империализма на континенте” – сказал американским конгрессменам Луис Паллаис, но его слова уже никого не интересовали.

После отказа американцев Сомоса попытался приобрести оружие и боеприпасы в Израиле. В Никарагуа отправился израильский корабль с военным грузом для правительственной армии, но Джимми Картер потребовал от израильского правительства прекратить помощь Сомосе, и корабль с грузом оружия, так и не доплыв до Никарагуа, был отозван обратно в Израиль.

После этого получить помощь Сомоса не мог больше нигде – боясь гнева США, все западные страны ему отказывали.

В августе 1978 года сандинисты захватили здание Национального Конгресса в никарагуанской столице Манагуа, взяв около 2000 заложников. За выкуп в 500 тысяч долларов заложников отпустили. Согласно документам из “Архива Митрохина”, группа, захватившая Национальный Конгресс, была подготовлена с помощью специалистов из КГБ.

Учитывая, что сандинисты получали с Кубы оружие и боеприпасы советского производства, а Сомосе не помогал больше никто, его падение было только вопросом времени. Сандинисты захватывали всё новые и новые территории. Сомоса попытался бомбить позиции сандинистов, но американские правозащитные организации обвинили его в геноциде (не напоминает ли это события в Ливии в 2011 году?).

К середине 1979 года сандинистами была захвачена уже почти вся территория страны, кроме Манагуа. 17 июля 1979 года Анастасио Сомоса Дебайле сложил с себя полномочия президента Никарагуа, и вместе с ближайшими соратниками вылетел на личном самолёте в город Майами, штат Флорида, США.

Какой наивный был человек этот Сомоса, он так ничего и не понял! Джимми Картер запретил ему пребывание на территории США, и потребовал покинуть страну. После этого Сомоса был вынужден просить политического убежища в Парагвае, и после получения согласия вылетел в парагвайскую столицу Асунсьон.

После бегства Сомосы власть в Никарагуа взяла Правительственная хунта национальной реконструкции, в которую сандинисты сначала включили “для мебели” представителей местных либералов, но затем их постепенно из хунты повыгоняли.

24 сентября 1979 года президент США Джимми Картер принял в Белом доме трёх членов никарагуанской Правительственной хунты – Даниэля Ортегу, Серхио Рамиреса и Альфонсо Робело. Тот факт, что Ортега отсидел 7 лет за ограбление “Bank of America”, американского президента не смутил.

Вернувшись из США, Даниэль Ортега начал строить социализм. Анастасио Сомоса тем временем в Парагвае тоже не бездельничал – он писал книгу.

Эта книга была написана Анастасио Сомосой на английском языке (в соавторстве с Джеком Коксом) специально для американских читателей, и называлась “Преданная Никарагуа” (Anastasio Somoza and Jack Cox. Nicaragua Betrayed).

В книге “Преданная Никарагуа” (“Nicaragua Betrayed”) бывший никарагуанский президент рассказал о том, как Соединённые Штаты Америки предавали своего союзника.

Сомоса, помимо того, о чём уже было сказано выше, рассказывает в своей книге, как он предоставлял США доказательства того, что сандинистов снабжают оружием и боеприпасами СССР и Куба, что сандинистских боевиков готовят советские и кубинские инструкторы. Сомоса даже пишет, что специально отправил в Палату представителей Конгресса США образцы захваченного у сандинистов оружия советского производства, но большинство американских народных избранников на это никак не отреагировало.

Вместо помощи американцы отправили в Никарагуа “Комиссию по правам человека”, которая обрушилась на Сомосу с обвинениями в нарушении гражданских прав. Более того, как пишет Сомоса, сотрудники американского посольства наладили контакты с сандинистами, и даже обзванивали по телефону никарагуанских бизнесменов и советовали им переводить долларовые накопления из Никарагуа в США, чтобы создать в стране нехватку долларов и лишить правительство валютных ресурсов. Следует учитывать, что большинство сотрудников посольств – это разведчики, работающие под дипломатическим прикрытием.

Кроме того, в своей книге Анастасио Сомоса коснулся и такой темы, как закулисное сотрудничество США и кубинского руководителя Фиделя Кастро (вы ещё не забыли, как Олег Калугин в книге “Прощай, Лубянка” писал о своей учёбе в Колумбийском университете: “В 1959 году, когда Фидель Кастро, молодой бунтарь, свергнувший диктатуру Батисты, выступал в Колумбийском университете, его встречали как национального героя. Я тоже стоял в толпе энтузиастов и чуть не плакал от счастья”?).

Анастасио Сомоса пишет в книге “Nicaragua Betrayed”, что знаменитая высадка американских наёмников в “Заливе свиней” в 1961 году, которая подаётся как попытка американцев свергнуть Фиделя Кастро, в действительности была заранее спланирована таким образом, чтобы закончиться неудачей. Таким способом Фиделю Кастро создавали имидж борца с американским империализмом и подталкивали его к сотрудничеству с Советским Союзом.

Зачем это понадобилось американцам, Сомоса не объясняет, и эта тема требует отдельного исследования. Следует учитывать, что иногда открытая вражда и при этом тайная дружба бывают намного выгоднее, чем открытая дружба. Американская военная база Гуантанамо совершенно свободно действует на Кубе, но никто на это не обращает внимания.

Сомоса также затронул вопросы сотрудничества сандинистов и представителей католической церкви (вспоминаем кардиналов-масонов из ложи “П-2”, возглавляемой агентом ЦРУ Личо Джелли).

Книга Анастасио Сомосы “Преданная Никарагуа” (“Nicaragua Betrayed”) была издана в США в середине 1980 года издательством “Western Islands”, принадлежащим Обществу Джона Бёрча, и сразу же приобрела скандальную известность. Реакция на книгу была предсказуемой.

17 сентября 1980 года Анастасио Сомоса был убит в Асунсьоне. Его автомобиль обстреляли из гранатомёта боевики – марксисты из Аргентины, ранее воевавшие в Никарагуа в составе “аргентинской бригады” (из 40 человек) на стороне Сандинистского фронта национального освобождения.

После известия об убийстве Сомосы, в тот же день, 17 сентября 1980 года, в Конгрессе США выступил член Палаты представителей Ларри Макдональд, и заявил, что “Политика Соединённых Штатов Америки, политика этой Администрации была намеренно и расчётливо спланирована, чтобы уничтожить избранное народом Никарагуа правительство и привести к власти сандинистов кубинского толка”.

После этого Ларри Макдональд неоднократно высказывался по поводу того, что США фактически содействуют коммунистам, а в 1983 году заявил о намерении баллотироваться на пост президента на следующих выборах. И после этого он погиб при интересных обстоятельствах.

1 сентября 1983 года Ларри Макдональд вылетел в Сеул обычным пассажирским рейсом южнокорейской авиакомпании “Korean Air Lines” (рейс KAL 007) на празднование 30-летия совместного договора США и Южной Кореи о взаимной обороне.

Вместе с Макдональдом должны были отправиться на это мероприятие ещё три представителя Конгресса США – Джесси Хелмс, Стивен Симмс и Кэрролл Хаббард. Однако по неизвестным причинам в последний момент Симмс и Хаббард отказались лететь в Южную Корею, а Хелмса задержали, и он опоздал на самолёт, так что вместо четырёх конгрессменов в Сеул полетел один Макдональд. Кроме него на борту было ещё 245 обычных пассажиров и 23 члена экипажа.

По неустановленным до сих пор причинам у южнокорейского “Боинга” был неправильно настроен автопилот, и в результате он отклонился от намеченного маршрута и вторгся в воздушное пространство СССР, и затем был сбит советским перехватчиком. Кто и зачем испортил автопилот, остаётся только догадываться, но выгодно это было только американским спецслужбам, которым разоблачения Ларри Макдональда были ни к чему.

В книге Мишеля Брюна “Сахалинский инцидент. Истинная миссия рейса KAL 007” утверждается, что южнокорейский “Боинг” вообще был сбит не советской, а американской ракетой. В любом случае, от неудобного кандидата в президенты американские спецслужбы избавились очень красиво, переложив за это вину на советских друзей.

Вернёмся в 1979 год. Итак, благодаря совместным усилиям американских спецслужб и КГБ советские войска были вынуждены войти в Афганистан, а в Никарагуа привели к власти просоветски настроенных сандинистов.

Зачем же американцам понадобилось дарить Советскому Союзу Афганистан и Никарагуа? Посмотрим на действия американцев после этого “подарка”.

После ввода советских войск в Афганистан Джимми Картер лицемерно притворился, что он тут не причём, и заявил, что “Советское вторжение в Афганистан – это самая большая угроза миру со времен Второй мировой войны” (актёр он был хороший – пример с Сомосой уже разобрали), и наложил эмбарго на экспорт зерновых в СССР. Но пшеница здесь была скорее для эффектного жеста. Главное заключалось в другом.

США стали вооружать моджахедов, то есть участников джихада – священной войны с неверными.

Ввод советских войск в Афганистан специально был обставлен так, чтобы это выглядело как оккупация страны иностранной армией – для этого и убили главу государства Хафизуллу Амина. А учитывая, что иностранная армия принадлежала атеистическому, то есть антирелигиозному государству, у афганских мусульман, равно как и у мусульман в других странах, это восторга не вызвало. Поэтому для освобождения Афганистана от “неверных” исламскими фундаменталистами был объявлен джихад.

В рамках операции ЦРУ под кодовым названием “Циклон” США стали перечислять деньги Пакистану, а пакистанская разведка на американские деньги стала закупать для моджахедов оружие, обучать их методике партизанской войны. Моджахеды набирались как среди афганцев, так и в арабских странах. В числе арабских добровольцев в Афганистане воевал небезызвестный Усама бин Ладен. Кроме того, среди моджахедов были иранцы и пакистанцы.

Моджахеды контролировали районы Афганистана, граничащие с Пакистаном и с Ираном (к 1986 году – до 70% афганской территории), а также приграничную полосу на территории Пакистана и Ирана. То есть, возникло своеобразное “государство моджахедов”, разделённое на зоны влияния между полевыми командирами.

Это была территория, где не действовали никакие нормы международного права, и которую не контролировал никто, кроме вооружённых бандитов (ну или “борцов за веру”, “борцов за свободу” – называйте их как хотите). Иногда эту территорию (приграничные районы Афганистана, Ирана и Пакистана) называли “Золотой полумесяц”.

А что в Никарагуа? А там было то же самое.

У многих никарагуанцев власть сандинистов восторга не вызывала, и строить социализм хотелось далеко не всем. Как известно, на всякую революцию найдётся контрреволюция, и недовольных сандинистской властью стали называть “contrarrevolucionarios”, сокращённо – “contras” (контрреволюционеры, “контрас”).

Из этих “контрас” ЦРУ стало создавать вооружённые отряды, вооружать их, и обучать методике партизанской войны (оцените актёрство Картера – в сентябре 1979 года принимает в Белом доме приведённого им к власти Даниэля Ортегу, и в этом же сентябре 1979 года ЦРУ создаёт в Майами первый отряд “контрас” из числа никарагуанских эмигрантов; затем их перебросили к месту действия).

Никарагуанские “контрас” контролировали районы Никарагуа, граничащие с Гондурасом, а также приграничную полосу на территории Коста-Рики и Гондураса, и значительную часть территории Сальвадора, граничащую с Гондурасом. То есть, возникло своеобразное “государство контрас”, разделённое на зоны влияния между полевыми командирами. Это была территория, где не действовали никакие нормы международного права, и которую не контролировал никто, кроме вооружённых бандитов (“борцов за свободу”).

Итак, в Афганистане и в Никарагуа была применена одна и та же схема – сначала американцы проводят спецоперацию, в результате которой страна оказывается под властью коммунистов, а затем начинают создавать и вооружать отряды “борцов за свободу” – чтобы те боролись с коммунистами. Иначе говоря – сами создаём себе трудности, а потом их героически преодолеваем.

Затем вооружаемые американцами “борцы за свободу” захватывают приграничные территории (в том числе и соседних государств), и устанавливают там собственные порядки, когда не действуют никакие нормы международного права – то есть, фактически создаются бандитские государства, управляемые полевыми командирами.

Зачем же это было нужно? Неужели ЦРУ больше нечем было заняться?

Давайте думать. Предположим, существует международная конвенция, которая запрещает выращивать какое-нибудь растение. Кроме того, выращивание этого растения запрещено и собственными законами всех стран.

Из-за того, что растение запрещено, спрос на него велик, особенно среди молодёжи (запретный плод сладок!), а предложение ограничено. Следовательно, запрещённое растение или продукты его переработки стоят очень дорого, и тот, кто сможет торговать ими в больших количествах, получит очень много денег.

Выращивать такое растение на территории цивилизованного государства в промышленных масштабах невозможно – огромные плантации не скроешь, и даже если само государство этим займётся, могут возникнуть различные осложнения, от непонимания избирателей до международных санкций.

Следовательно, нужно создать территорию, которой управляют бандиты, и которым всякие международные законы и санкции – глубоко по барабану, потому что они и так вне закона, и каждый день рискуют жизнью. Вот эти бандиты на своей бандитской территории могут делать вообще абсолютно всё что угодно, и ничего им за это не будет.

Спецслужбы того государства, которое поможет бандитам захватить территорию для выращивания запрещённого растения, будут у них это растение или продукты его переработки покупать, перевозить в ту страну, в которую надо, и там перепродавать в десятки раз дороже местным покупателям-оптовикам.

А если какие-то торговцы запрещённым растением захотят покупать его у бандитов-производителей самостоятельно, без посредников, спецслужбы просто поступят по закону, и поведут решительную борьбу с конкурентами – как с нарушителями закона. Как говорил мексиканский президент Плутарко Элиас Кальес, “Всю поддержку и понимание – моим друзьям, всю тяжесть закона – моим врагам”.

Вы уже наверно поняли, что речь идёт о наркотиках.

Все началось ещё в 1950 году. Американский учёный, специалист по истории Юго-Восточной Азии, профессор Университета Висконсина Альфред Уильям Маккой написал книгу “Героиновая политика в Юго-Восточной Азии” (Alfred W. McCoy, “The Politics of Heroin in Southeast Asia”). В этой книге Уильям Маккой исследует историю наркоторговли в так называемом “Золотом треугольнике” – приграничных территориях Бирмы (нынешней Мьянмы), Лаоса и Таиланда.

Эти территории контролировали различные “борцы за свободу” – сначала это были китайцы из партии Гоминьдан во главе с генералом Ли Вэньхуанем, отступившие из Китая на территорию Бирмы и Лаоса, и воевавшие с армией китайских коммунистов, пытавшейся их уничтожить; впоследствии появились бирманские сепаратисты во главе с Кун Са, добивавшиеся независимости для племени Шан, и сражавшиеся с бирманскими правительственными войсками; группировка лаосского генерала Раттикона, воевавшая с лаосскими коммунистами; группировки таиландских коммунистов, воевавшие с таиландскими правительственными войсками.

Короче говоря, “Золотой треугольник” был почти полным аналогом более позднего Афганистана – никакие законы не действуют, огромные территории контролируют “борцы за свободу”, возглавляемые полевыми командирами. И все выращивают опиумный мак, а затем производят из него героин.

Конфликт за опиумные плантации привёл к тому, что “борцы за свободу” из “Золотого треугольника” передрались между собой, и дошло до крупномасштабных боевых действий, вошедших в историю как “Опиумная война 1967 года”.

Как пишет Альфред Уильям Маккой, ЦРУ начало установливать контакты с наркоторговцами из “Золотого треугольника” в 1950 году. ЦРУ снабжало их оружием, предоставляло авиационный транспорт для вывоза наркотиков, занималось отмыванием денег, полученных от продажи наркотиков, через банки, подконтрольные ЦРУ.

В 1960-е – 1970-е годы спрос на наркотики значительно вырос – появились молодёжные субкультуры вроде “битников” и “хиппи” (у которых употребление наркотиков было общепринятым), распространились музыкальные стили “рок” и “рок-н-ролл” (в которых почти все музыканты употребляли наркотики, и не стеснялись в этом открыто признаваться; кто-то остроумно заметил, что “Рок против наркотиков” – это всё равно что “Пчёлы против мёда”; из-за повального увлечения рок-музыкантов наркотиками в американском слэнге словом “rock” стали называть одну из кокаиновых смесей), началась “сексуальная революция”, и всё это привело к отказу молодёжи от прежних нравственных ограничений, и вследствие этого – к просто взрывному росту наркомании. Символом той эпохи стала песня “Sex & Drugs & Rock’n’Roll” (“Секс, наркотики и рок-н-ролл”).

Бывший английский разведчик Джон Колеман в книге “Комитет 300” утверждает, что рок-музыка и молодёжные субкультуры целенаправленно создавались специалистами в области психологической войны из “Тавистокского института” и “Исследовательского центра научной политики” для увеличения спроса на наркотики. В результате, как пишет Колеман:

“Употребление наркотиков стало составной частью повседневной жизни в Америке. Эта разработанная Тавистоком программа была подхвачена миллионами молодых американцев, и старшее поколение начало думать, что Америка подверглась естественной социальной революции, будучи не в состоянии уразуметь, что перемены в их детях были не спонтанным процессом, но результатом чисто искусственных воздействий с целью изменения социальной и политической жизни Америки”.

“С приходом “рока” … был отмечен чудовищный рост употребления наркотиков, в особенности марихуаны. Весь наркобизнес был развернут под контролем и управлением “Исследовательского центра научной политики”.

Руководили этим центром Лиланд Брэдфорд (Leland Bradford), Кеннет Дамм (Kenneth Damm) и Рональд Липперт (Ronald Lippert), под чьим высококвалифицированным руководством было подготовлено немало специалистов по “новым наукам” для того, чтобы вызывать у людей “шоки будущего”. Одним из основных таких “шоков” является резкий рост потребления наркотиков американскими тинэйджерами”.

Кроме того, в тот же период в США были приняты различные программы социального обеспечения (“вэлфэр”), в результате чего значительно повысились доходы социально неблагополучных слоёв населения, в частности, “афроамериканцев”. Денег стало больше, а культура осталась прежней, в результате желание употреблять наркотики подкрепилось денежной поддержкой со стороны государства (за счёт налогоплательщиков). К чему это привело?

Как пишет Патрик Бьюкенен в книге “Смерть Запада”, “в афроамериканском сообществе 69 процентов младенцев рождаются вне брака, две трети детей живут с одним родителем, 28,5 процента мальчиков, как ожидается, попадут в тюрьму. В крупных городах четверо из каждых десяти чернокожих мужчин в возрасте от шестнадцати до тридцати пяти лет находятся в тюрьмах, либо отпущены на поруки или под залог. Наркотики распространяются пандемически. Дети не желают учиться, сознательных детей унижают и бьют. Девочек насилуют члены молодежных банд, “подсевшие” на наркотики и рэп”.

Спрос на наркотики увеличился в десятки раз, и одного “Золотого треугольника” для снабжения наркопродукцией США и стран Западной Европы (где целенаправленно были запущены аналогичные процессы) стало недостаточно. Поэтому понадобились новые территории, где бы властвовали “борцы за свободу”, и можно было бы производить наркотики.

С точки зрения климатических условий для выращивания опиумного мака (с целью производства героина и других опиатов) больше всего подходят горные районы “Золотого полумесяца” на стыке Афганистана, Ирана и Пакистана, а для выращивания коки (с целью производства кокаина) – горные районы Колумбии, Перу, а также приграничные горные районы Никарагуа – Гондураса и Никарагуа – Коста-Рики.

Эти же районы идеально подходят по климату и для выращивания индийской конопли (с целью производства марихуаны). Кстати, индийская конопля вопреки своему названию наиболее распространена в природных условиях не в Индии, а в Афганистане и пограничных с ним районах Пакистана.

Итак, в 1960-е годы начинаются мероприятия по внедрению в сознание молодёжи западных стран культурных стереотипов и моделей поведения, способствующих росту употребления наркотиков, и одновременно начинаются мероприятия по превращению территорий, пригодных для массового выращивания наркотических растений, в бандитские регионы, контролируемые полевыми командирами – то есть наркотические плантации с вооружённой охраной.

Проще всего было в Колумбии и в Перу. Из-за слабости центральной власти, которая просто не в состоянии была контролировать горные районы и джунгли, там даже революции устраивать не понадобилось – достаточно было создать “партизанские движения”, которые ради борьбы с империализмом стали бы производить наркотики.

В 1964 году в Колумбии появляется вооружённое крыло Коммунистической партии Колумбии под названием “Революционные вооружённые силы Колумбии – Армия народа” (“Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia – Ejercito del Pueblo”, FARC, по-русски сокращённое название так и пишут – ФАРК). Группировка ФАРК установила контроль примерно над 20% территории Колумбии (около 230 тыс. кв. км, это примерно соответствует территории Великобритании). В книге Дж. Араса “Терроризм вчера, сегодня и навеки” сообщается, что ФАРК производит около 80% от всего мирового производства кокаина (данные на 2000 год).

В заявлении Секретариата Верховного главнокомандования ФАРК от 29 марта 2000 г. говорится, что “… многие крестьяне вынуждены заниматься выращиванием коки, мака и марихуаны в качестве единственного способа выживания. Доходы таких крестьян минимальны. Кто действительно обогащается на выращивании наркотиков, это посредники, которые превращают сырьё в психотропный препарат, а затем ввозят и реализуют его на рынках западных стран, и в первую очередь в США”, “мы призываем США легализовать употребление наркотиков”.

По данным доклада ООН “Global Illicit Drug Trends 2002” (“Глобальные тенденции незаконного оборота наркотиков 2002”), на середину 2002 года в мире насчитывалось 185 миллионов наркоманов (на 43 млн. больше, чем всё население России!), что составляло 4,3% от всех жителей Земли старше 15 лет. Каждый 23-й житель нашей планеты старше 15 лет – наркоман.

Для удовлетворения ежедневных потребностей такой оравы наркоманов, для доставки наркотиков в страны потребления, “посредникам” нужны тяжёлые транспортные самолёты и большие корабли, которые через границу незамеченными не проскочат. Подумайте, кто имеет возможность перевозить грузы через границу без таможенного и пограничного досмотра. Кстати, в Западной Европе находится 16 авиационных и 5 военно-морских баз США.

В настоящее время ФАРК получает оружие из Венесуэлы. Поэтому венесуэльский президент-социалист Уго Чавес может как угодно публично ругать США, но в реальности он помогает ЦРУ – если ФАРК останется без оружия, то эти “революционные повстанцы” будут разгромлены правительственной армией, и таким образом, производство 80% кокаина будет ликвидировано. “Посредники” из США останутся без заработка. И нефть, кстати, Венесуэла продаёт именно в США. За доллары.

Следует уяснить для себя раз и навсегда: любые публичные заявления политиков делаются для народа. Что народ хочет услышать, то он и услышит. Если народ не любит североамериканцев, политик будет говорить о том, какие плохие североамериканцы. Если народ возненавидит пингвинов, будут произноситься речи о “кровавом режиме пингвинов”. Самый лучший способ прекратить внутренние разногласия и отвлечь население от внутренних проблем – найти какого-нибудь внешнего врага. При этом с таким “врагом” обычно бывает очень выгодно тайно дружить.

Уго Чавес – выходец из военного сословия. Какого рода связи существуют между некоторыми венесуэльскими военными и ЦРУ, иллюстрирует следующий пример, описанный в статьях Тима Вейнера “Антинаркотическое подразделение ЦРУ отправило в США тонну кокаина в 1990” в газете “Нью-Йорк Таймс” за 20 ноября 1993 года и “Венесуэльский генерал обвиняется в схеме ЦРУ” в той же газете за 23 ноября 1996 года (Tim Weiner, Anti-Drug Unit of CIA Sent Ton of Cocaine to US in 1990. The New York Times, November 20, 1993; Tim Weiner, Venezuelan General Indicted in C.I.A. Scheme. The New York Times, November 23, 1996).

В 1990 году в международном аэропорту Майами, штат Флорида, США, на прибывшем из Венесуэлы самолёте была обнаружена тонна чистого кокаина. Сотрудники Управления по борьбе с наркотиками провели расследование, и установили, что наркотики в США из Венесуэлы отправили офицер подразделения ЦРУ по борьбе с наркотиками Марк МакФарлин и генерал венесуэльской Национальной гвардии Рамон Гильен Давила. “Борец с наркотиками” из ЦРУ заявил, что он таким способом хотел проследить канал поставки колумбийского кокаина, а торговать им не собирался. Однако расследованием было установлено, что МакФарлин и Гильен Давила отправляли партии кокаина из Венесуэлы в США и раньше, и этим кокаином торговали уличные распространители в Майами.

В результате Марк МакФарлин из ЦРУ был уволен, а США потребовали у Венесуэлы выдачи генерала Гильена Давилы; кроме того, резидент ЦРУ в Венесуэле Джим Кэмпбелл (скорее всего, главный организатор этой схемы) был отозван в США (обратите внимание на тройные стандарты – за одно и то же деяние североамериканца-организатора переводят на другую работу, североамериканца-исполнителя увольняют, а венесуэльца хотят посадить).

В 1996 году длившееся почти 6 лет расследование было закончено, и генерал Рамон Гильен Давила, которого Венесуэла отказалась экстрадировать в США, был заочно обвинён в наркоторговле судом присяжных в Майами. В суде адвокаты венесуэльского генерала заявили, что их подзащитный был давним и активным агентом ЦРУ, и отправка наркотиков в США производилась по заданию этой организации.

А кто снабжал ФАРК оружием до того, как Чавес пришёл к власти? Кто занимался этим в 1960-е – 1980-е годы? Публикаций в открытых источниках на эту тему пока нет. Но вполне логично предположить, что военное крыло Коммунистической партии Колумбии поддерживалось спецслужбами коммунистического государства (например, СССР или Кубы).

Кроме ФАРК, в Колумбии в 1960-е – 1970-е годы появилась также масса более мелких повстанческих организаций, от крайне левых до крайне правых (“Армия национального освобождения”, “Армия освобождения народа”, “М-19”, “Либерально-революционное движение” и др.), и все они занимались одним и тем же – производством наркотиков. Впоследствии, в 1980-е годы, производством наркотиков там занялись даже самые обыкновенные бандиты без всякой идеологии – “Медельинский картель” и “Картель Кали”, но все эти бандиты и прочие “повстанцы” вместе взятые – просто мелочь по сравнению с ФАРК.

В том же 1964 году, когда в Колумбии появилась ФАРК, в Перу была создана “Коммунистическая партия Перу – Сияющий путь” (“Сендеро Луминосо”). В 1980 году она стала вести партизанскую войну против перуанского правительства, и захватила ряд районов страны. Как сообщается в книге К. С. Родионова “Интерпол: вчера, сегодня, завтра”, фактически “Сендеро Луминосо” представляла собой синдикат торговцев наркотиками.

Подготовка к дестабилизации Никарагуа и Афганистана также началась в 1960-е годы. Сандинистский фронт национального освобождения был создан в 1961 году. Переводчик американского посольства в Афганистане Нур Мохаммад Тараки стал создавать марксистские кружки в 1963 году. А в 1979 году давно задуманное было доведено до логического завершения – как раз к тому моменту, когда спрос на наркотики так вырос, что другие наркоплантации уже не справлялись. И тогда эстафету подхватили моджахеды и “контрас”, созданные якобы для борьбы с коммунистами (которым сами же американцы и отдали Афганистан и Никарагуа), а в реальности – для наркопроизводства и наркоторговли.

В 1989 году в британской газете “The Independent” появилась статья Джона Личфилда и Тима Корнуэлла под названием “Америка вела неправильную войну: Помогла ли политика США в Центральной Америке в 1980-е годы росту колумбийских кокаиновых картелей?” (John Lichfield and Tim Cornwell, “‘America has fought the wrong war’: Did US policy in central America in the 1980s assist the growth of the Colombian cocaine cartels?”. The Independent, 26 August, 1989).

Помимо колумбийской, в статье затрагивалась и никарагуанская тема – поставки наркотиков в Соединённые Штаты, которыми занимались “контрас” совместно с ЦРУ. Основным источником для британских журналистов стал бывший сотрудник ЦРУ Дэвид МакМайкл (David MacMichael), который рассказал о тесной взаимосвязи между деятельностью ЦРУ в Латинской Америке и наркоторговлей, причём для него это было абсолютно нормальным рабочим явлением.

По словам Дэвида МакМайкла, “После того, как вы установите тайные каналы поставки оружия и денег, будет очень трудно отделить их от таких людей, которые участвуют в других формах торговли, и особенно торговли наркотиками. Количество самолётов, пилотов и взлётно-посадочных полос ограничено. Разрабатывая систему снабжения “контрас”, США построили дорогу для поставок наркотиков в США”. Из США самолётами доставлялось оружие для “контрас”, и на этих же самолётах обратными рейсами в США перевозились наркотики.

Американские журналисты в исследовании этой темы не отставали от английских коллег. Например, американский журналист Гэри Вэбб (Gary Webb) с 18 по 22 августа 1996 года опубликовал в газете “San Jose Mercury News” статью “Тёмный альянс” (“Dark Alliance”) в трёх частях, а в 1999 году издал книгу под названием “Тёмный альянс: ЦРУ, контрас и взрыв крэк-кокаина” (“Dark Alliance: The CIA, the Contras, and the Crack Cocaine Explosion”).

В этих статьях и в книге Гэри Вэбб рассказал о результатах трёхлетнего журналистского расследования, в ходе которого он выяснил, что никарагуанские “контрас” при помощи ЦРУ занимались поставками кокаина и крэка (кокаиновая смесь) в Лос-Анджелес, и именно эти поставки вызвали знаменитую “эпидемию крэка”, прокатившуюся по американским городам в 1980-е годы. Наркотики доставлялись в США самолётами из мест расположения “контрас” в Коста-Рике и Гондурасе вблизи границы с Никарагуа.

Гэри Вэбб приводит конкретные свидетельства двух бывших “контрас” – Данило Бландона и Норвина Менесеса – о том, что организацией поставок наркотиков занимались один из полевых командиров “контрас” Энрике Бермудес, который был завербованным агентом ЦРУ, и кадровый сотрудник ЦРУ, которого прислали руководить операцией.

На вырученные от продажи наркотиков деньги “контрас” закупали оружие, причём не только для себя, но и для нелегальной торговли в США (продавали преступным группировкам Лос-Анджелеса автоматы, отсутствующие в свободной продаже). Оружие перевозилось под прикрытием ЦРУ.

Статьи и книга Гэри Вэбба вызвали грандиозный скандал в США, затем всё поутихло, а когда про журналиста все забыли, с ним решили расправиться. В 2004 году он был найден мёртвым у себя дома с двумя пулевыми отверстиями в затылке. Следствие пришло к выводу, что это было … самоубийство. (Как шутят в России, “Потерпевший сам упал на нож, и так пятнадцать раз подряд”). По словам одного из знакомых Гэри Вэбба, тот за несколько дней до смерти сказал ему, что работает над новой книгой, касающейся ЦРУ и контрабанды наркотиков.

Что интересно, частично связи между ЦРУ и наркоторговцами было вынуждено признать даже само ЦРУ. Генеральный инспектор ЦРУ Фредерик Хитц 16 марта 1998 года, отчитываясь перед комитетом Палаты представителей Конгресса США, сообщил, что “ЦРУ своевременно не прекращало отношения с предполагаемыми наркоторговцами”, кроме того, Хитц сообщил конгрессменам, что в 1982 году было заключено соглашение между президентом Рональдом Рейганом (который, напоминаем, был в молодости осведомителем ФБР), генеральным прокурором Уильямом Френчем Смитом и ЦРУ, и в соответствии с этим соглашением офицеры ЦРУ освобождались от обязанности сообщать правоохранительным органам о фактах торговли наркотиками теми лицами, которые участвовали в снабжении “контрас”.

В 1990 году Банк Англии назначил ревизию финансово-хозяйственной деятельности Лондонского филиала “Международного банка кредита и коммерции” (Bank of Credit and Commerce International, BCCI). Удалось найти и проверить только часть финансовых документов банка, но даже в ходе такой усечённой ревизии выяснились, что BCCI был не банком, а “финансовой прачечной” ЦРУ, и использовался для финансирования секретных операций ЦРУ и для отмывания денег, полученных от продажи колумбийского кокаина и афганского героина. После этого банк BCCI был ликвидирован.

И это, кстати, был не первый скандал с подконтрольными ЦРУ банками. В 1980-1983 годах в Австралии было проведено расследование деятельности банка “Nugan Hand Bank”, и в результате выяснилось, что он контролировался ЦРУ и использовался для отмывания денег, полученных от наркоторговли. Подробно эти события описываются в книге Джонатана Квитни “Преступления патриотов: Правдивый рассказ о наркотиках, грязных деньгах и ЦРУ” (Jonathan Kwitny. The Crimes of Patriots: A True Tale of Dope, Dirty Money, and the CIA).

Разоблачение банков “Nugan Hand Bank” и BCCI стало возможным только потому, что тут постарались англичане, дабы подгадить своим давним соперникам. А сколько ещё таких подконтрольных ЦРУ банков занимаются отмыванием полученных от наркоторговли денег по всему миру – вопрос интересный. Американцы больше всех кричат о необходимости борьбы с отмыванием грязных денег и “наезжают” на швейцарские банки. “Вор громче всех кричит “Держи вора!”. Швейцарцы – конкуренты, а конкурентов хотят устранить.

В газете “International Herald Tribune”, входящей в американский медиахолдинг “The New York Times”, 3 декабря 1993 года была опубликована статья Ларри Коллинза “Наркотические связи ЦРУ так же стары, как само Управление” (“The CIA Drug Connections as Old as the Agency”, by Larry Collins, International Herald Tribune, December 3, 1993).

В указанной статье сообщалось, что во время Афганской войны ЦРУ установило канал поставки наркотиков с Гульбеддином Хекматияром, лидером Исламской партии Афганистана и полевым командиром самой мощной группировки моджахедов (численность его бойцов превышала 40 тыс. человек). Через Хайберский горный проход ЦРУ с территории Пакистана отправляло Хекматияру оружие, а обратно тем же транспортом перевозился героин.

О связях ЦРУ с афганскими и латиноамериканскими наркоторговцами рассказывается также в книге Дугласа Валентайна “Сила Волка: Тайная история войны Америки с наркотиками” (Douglas Valentine, The Strength of the Wolf: The Secret History of America’s War On Drugs). Причём в качестве эпиграфа там выбраны слова сотрудника ЦРУ Джорджа Уайта: “Где ещё энергичный американский парень может лгать, убивать, жульничать, воровать, насиловать и грабить с благословения Всевышнего?”.

В книге генерал-майора А.А. Ляховского “Трагедия и доблесть Афгана” приводятся данные о торговле наркотиками практически всеми полевыми командирами моджахедов. При этом хотелось бы процитировать довольно интересный отрывок из этой книги:

В мае 1982 г. командующим армией стал генерал Ермаков В. Ф., под руководством которого были проведены боевые операции в провинциях Парван, Каписа, Газни, а также проделана большая работа по перекрытию государственной границы Афганистана с Пакистаном и Ираном. Тогда это была наша стратегическая цель, но ее не удалось достичь в полном объеме ввиду сложного рельефа местности и существования сотен проходов в горах, а также заинтересованности многих влиятельных сил в Афганистане и вне его, чтобы караваны с оружием, боеприпасами и наркотиками шли через границу.

Интересно, какие силы вне Афганистана могли помешать нашим войскам перекрывать границу по причине заинтересованности в караванах с наркотиками? Если эти силы былитолько в США, то напрямую воздействовать на наше командование они никак не могли. Не свидетельствует ли это о том, что такую заинтересованность имели какие-то силы в Москве? Например, те же силы, которые так упорно втягивали наши войска в Афганистан?

Однако в 1989 году советские войска ушли из Афганистана, а в 1990 году Гражданская война в Никарагуа закончилась, и “контрас” разоружились. Но для “посредников” это большого ущерба не принесло.

Вместо “контрас” стали использоваться мексиканские наркокартели, для которых уже не придумывали никакую “борьбу за свободу”, и набирали туда обычных бандитов. Как сообщается в статье Питера Дейла Скотта “Вашингтон и политика наркотиков” в английском журнале “Вариант”, № 11 за 2000 год (Peter Dale Scott, Washington and the politics of drugs. Variant, № 11, 2000), крупнейшая мексиканская сеть наркотрафика, известная под названием “Картель Гвадалахара”, пользовалась защитой директора DFS (Федерального управления безопасности Мексики) Мигеля Насара Аро, который сам был агентом ЦРУ. Сначала мексиканцы помогали “контрас”, а после их разоружения полностью взяли на себя их работу по снабжению США наркотиками.

После вывода советских войск из Афганистана в 1989 году гражданская война там продолжалась, и в наркотическом смысле ничего не изменилось – моджахеды продолжали производить героин, а “посредники” вывозили его в США и Европу.

Движение “Талибан”, захватившее власть в Афганистане в 1995 году, наркоторговле поначалу никак не мешало, однако затем ситуация изменилась.

Как сообщается в уже упоминавшемся докладе ООН “Global Illicit Drug Trends 2002”, в июле 2000 года “Талибан” запретил выращивание опиумного мака. В результате принятых талибами мер в 2001 году посевные площади опиумного мака сократились на 91%, и, соответственно, настолько же уменьшилось производство героина.

Для наркоторговцев из американских спецслужб это была катастрофа. И тут вдруг очень кстати произошли теракты 11 сентября 2001 года, в которых обвинили проживающего в Афганистане Усаму бин Ладена. Под предлогом поимки преступника, США начали войну с движением “Талибан”, отказавшимся выдать бин Ладена, и теперь в Афганистан вошли уже не советские, а американские войска.

О том, что теракты 11 сентября 2001 года организованы самими американскими спецслужбами, написано уже несколько вагонов книг, и что характерно, об этом пишут не только конспирологи, но и вполне солидные люди. Например, о том, что теракты 11 сентября были организованы ЦРУ для того, чтобы убедить американцев в необходимости вторжения в Афганистан, пишет бывший статс-секретарь министерства обороны Германии Андреас фон Бюлов в книге “ЦРУ и 11 сентября” (Andreas von Bulow, “Die CIA und der 11. September”).

После ввода американских войск в Афганистан гражданская война там возобновилась, и не прекращается до сих пор. Страна, как и в давние времена, поделена между полевыми командирами, которым производить наркотики больше никто не мешает; да и новые поколения талибов тоже взялись за наркопроизводство. Что, собственно, и требовалось.

В результате, как сообщил 25 июня 2009 года в интервью государственному информационному интернет-каналу “Россия” (vesti.ru) глава ФСКН Виктор Петрович Иванов, “94% мирового производства героина локализовано в Афганистане”.

Каковы доходы от наркоторговли? Точных цифр, естественно, никто не назовёт, но порядок этой величины представить можно. Вот что об этом думают специалисты, знающие тему, так сказать, изнутри: в печатном органе ФАРК “Международный журнал Революционных Вооружённых Сил Колумбии – Армии народа (РВСК – АН)”, № 22, ноябрь – февраль 1999-2000, была опубликована статья “Наркоторговля – проблема всеобщая”, и в ней было сказано, что “Доходы от торговли наркотиками превышают доходы от нефти”.

Неужели “посредники”, которые получают 90% доходов от наркоторговли, уничтожат этот денежный фонтан? Они будут заниматься имитацией бурной деятельности, изображать непримиримую борьбу со своими поставщиками, показательно ловить конкурентов и мелких распространителей, но результат продолжающейся уже полвека всемирной войны с наркотиками всем известен – число наркоманов растёт, и они продолжают приносить прибыль очень серьёзным людям.

Хотелось бы ещё раз напомнить слова Пола Хейне: “В любом обществе, широко использующем деньги, почти каждый человек предпочитает иметь их побольше… Последнее обстоятельство сильно помогает предсказывать человеческое поведение”.

Если историческое событие не поддаётся разумному объяснению, надо просто вспомнить о том, что творцы этого события – тоже люди, и они предпочитают иметь побольше денег.

Продолжение следует

9 Comments on "Причины развала СССР. Часть 5"

  1. Константин | 20.02.2016 at 20:14 |

    “Если фаллосы ставят в храмах – значит это кому-то выгодно”
    (Древняя индийская мудрость)
    После прочтения данного материала возникло ощущение, что таки “во всем виноваты пиндосы”. Они провоцируют все войны и на этом рубят капусту. И Украина не исключение. Ведь не просто ж так В. Нулланд “печеньки” раздавала на Майдане? А РФ просто пытается как то выжить в жестоком мире среди акул капитализма. И все ей в этом мешают.
    В Первую Мировую войну Америка вступила “под шапочный разбор”, так толком и не реализовав свои планы. А планы были грандиозные, судя по тому, сколько оружия, техники и кораблей она наклепала. Но не сложилось… Выводы были сделаны и уже во Вторую Мировую она вступила в самом разгаре событий. Естественно, кто-то на войне имеет шансы крепко заработать, но это вовсе не значит, что нужно сразу начинать для этого войну. Да и на наркотиках не только Штаты зарабатывали, но и совок тоже. И может быть даже больше штатов. И сегодня не исключение. Ведь если нынешний президент РФ замешан на наркоте, то что говорить о его подчиненных? Да и примеров к этому не мало. Так что теза о том, что совок развалили ради сближения с западом и повышения качества жизни не выдерживает никакой критики. Достаточно посмотреть на то, что РФ творит четверть века ПОСЛЕ развала совка.

  2. Ярослав | 21.02.2016 at 11:56 |

    Для Константина:
    Невже Ви прочитали усе??? Мені було достатньо першої, щоби згадати слова Братів Вайнерів:
    «На смену человеческой беспамятности, ретроградной амнезии пришла прогрессивная памятливость. Не помним, что было вчера, но помним все, чего никогда не было».

    • Константин | 21.02.2016 at 14:51 |

      К сожалению, я не читал братьев Вайнеров. В прошлом году на одном из ресурсов мне на глаза попала статья. В ней автор весьма доходчиво поясняет, зачем развалили совок. Ведь не секрет, что в совке не могло быть “официальных миллионеров” (не говоря уже про миллиардеров!), а многим очень этого хотелось. Вот и затеяли “перестройку” с “конверсией”. “Косить капусту” на оборонных заказах – дело прибыльное, да вот толко кто будет заказывать столько техники и вооружения? Для чего? Ответ был прост: нам противостоит агрессивный блок НАТО и вокруг нас одни враги. Государство в опасности! Ради этого и построили “железный занавес” (граница на замке!), что бы людям было сложно сравнивать уровень жизни”там” и в совке. Здесь тебе и различные космические программы, и строительство огромнейшего флота, и РВСН и много чего еще. А это все деньги налогоплательщиков страны советов.
      В сегодняшней россии происходит ровно то же самое: при катастрофическом состоянии медицины, науки и образования колоссальные средства выделяются силовому блоку. Идет “распил бабла”! При том, что Уралвагонзавод в полный рост выпускает военную технику (о качестве мы не говорим), его гражданский сектор – банкрот! А пропаганда киселева-соловьева вещает, что страна идет по пути роста всего, о чем только может мечтать простой житель. При том, что вокруг – сплошь враги. Одна только Киевская Хунта чего стоит!

  3. Ярослав | 22.02.2016 at 18:57 |

    Для Константина:
    Не варто шкодувати, що не читали книжок братів Вайнерів. Серед них є дві найстрашніші:
    «Петля и камень в зеленой траве» і
    «Евангелие от палача».
    Це геніальні і страшні книжки. Страшні і чесні. Самі не читайте і дітям не дозволяйте. У нормальної людини після прочитання назавжди залишаються шрами на серці.

    • Константин | 22.02.2016 at 21:37 |

      Дякую за пораду. Раніше не читав, а тепер і взагалі, обходитиму сьомою дорогою. А от Ваші статті на цьому сайті завжди читаю: дуже розсудливо і мудро викладена власна думка. Особливо статті про Достоєвського та Гоголя. Сприймайте це як комплімент. І в подальшому бажаю Вам творчих успіхів.
      З повагою.

  4. Чудаку с буквы ме про фаллосы. Наперво – скажем: молчал бы – за умного мог бы сойти. При чем тут Индия. Все православные храмы увенчаны огромными фаллосами, под которыми православнутые под невЪ#бенным руководством агента КГБ Иуды Михайлова и молятся, но только что пока x#ми не крестятся. Увенчанный крестом древний фаллос и есть главный православный символ, что абсолютно ясно для всякого, хорошо знакомого с древнейшей историей. А в печати все это было впервые опубликовано Еленой Блаватской, и довольно давно…

    • Константин | 24.02.2016 at 21:15 |

      Вы, я вижу, решили за умного не канать а потому и вставили свои 5 копеек. Для меня лично г. Блаватская не является ни авторитетом ни источником полезной информации. Это для справки. Так же мне не понятна ваша теза про фаллосы под куполом православных храмов. Что бы вы были в курсе, православные храмы есть в Греции (в Греции вообще все есть), Грузии, и представьте себе, даже в Украине. Но если Вам мерещатся фаллосы, венчающие православные храмы – креститься бесполезно. Знатоку древнейшей истории могу только посочувствовать..

  5. Читатель | 25.03.2016 at 12:27 |

    «Бесспорно, самыми заинтересованными в вводе наших войск в Афганистане были американцы.»
    Валентин Варенников, генерал армии
    «Только две вещи бесконечны – Вселенная и человеческая глупость, хотя насчёт Вселенной я не уверен». Эти слова приписывают А.Эйнштейну.
    Конечно, вполне возможны и происки “злобных пиндосов” – они не столь глупы как любит это показать Задорнов. Но не всегда нужно искать излишние сложности – зачастую Россия была сама себе злобным Буратиной, издревле. Война с Турцией, с Японией, Первая Мировая, Вторая Мировая.

  6. Читатель | 04.04.2016 at 11:21 |

    Текст интересный, дочитал – проверять лень. Но, моё мнение – сильная смесь лжи и полу-правды, типичная совковая пропаганда, хотя в торговлю ЦРУ наркотой – поверить могу запросто.

Comments are closed.