Из серии “На ночь глядя”

Пока к Москве катят колонны тяжелых грузовиков, а увидевшие это граждане с удивлением обнаруживают полное молчание об этом в телевизоре, императорское окружение строит планы, как бы побольнее нагадить Турции, а военные рассчитывают глубину замеса. Первые, уставшие от всего, едут и не знают, что делать дальше, вторые настолько погрузились в свои игры, что не замечают первых, а  тем и другим кажется, что они могут кардинально повлиять на ситуацию.

Тем временем, в ближнем Подмосковье в поселке у развилки дороги, ведущей к дорогим имениям, люди на чем свет стоит ругают свои импортные телевизоры, которые показывают что попало, но не новости. Мало того, позвонить они тоже не могут, ибо связь всех операторов легла основательно и безнадежно. Они не могли знать, что у ресторанчика, который построил один из небожителей, стоят две группы дорогих авто, состоящих из одинакового набора машин: лимузин, несколько джипов и по одному черному, наглухо тонированному микроавтобусу Фольксваген с коротким частоколом чужих антенн. Именно эти машины, независимо друг от друга, заглушили всю окрестную связь. В ресторане было пусто. Обслуга ушла на кухню, а в зале остался только управляющий. Из посетителей было всего двое мужчин в годах, сидящих за одним столиком, на столе стояли чашки и чайники с чаем и больше ничего.

Одежда выдавала их состояние и статус. Все было сработано вручную, одежда в Италии, галстуки, скорее – во Франции, а обувь – конечно же, из Великобритании. Держались они свободно и общались на равных. Правда, один из них явно имел армейскую или подобную ей выправку, второй хоть и был подтянутым и ухоженным, но в нем не чувствовалось какой-то пружины, да и говорил он не так резко, как первый:

– Послушай, это вопрос решенный. Если это не сделаем мы, то сделают за нас и тогда мы не сможем остаться при своих интересах.

– Напрасно ты так говоришь, сил скоплено столько, что несколько революций вместе взятых разнесем на молекулы, везде все контролируется и фиксируется. Малейшие очаги ликвидируются мгновенно.

– А вот эти дальнобойщики, ваша работа?

– Нет, но там – наши люди, мы все контролируем. Спустят пар, обозначат лидеров, мы их локализуем.

– Может и так, но ты же видишь, куда Старик все ведет. С Нового Года будет полный запрет на выезд, кроме мидовцев. Теперь всем надо будет делать дипломатические паспорта. Твоя вилла и яхта в Испании как без тебя? Дочь со внуком в Лондоне, тебе все равно?

– У меня сын и он работает в прокуратуре…

– Это который от жены, а я тебе о твоей дочери говорю, которая не от жены…

– Это дела не касается.

– Теперь – касается. У людей рушатся связи, страдает бизнес. Люди теряют десятки миллиардов. Там каждому в затылок дышит финансовая разведка, а деньги любят тишину. Так работать нельзя и так жить нельзя, а дальше будет только хуже. Пойми, люди готовы сложиться и заплатить сколько надо, но Старик должен уйти. Не важно как. Пока не поздно.

– Что ты имеешь в виду под словом “уйти”?

– Ты – профессионал, тебе и карты в руки. Мы оплатим все расходы, а ты станешь очень богатым человеком и сможешь навсегда уехать в нормальную страну. Там тебя примут как своего и легализуют твое новое состояние. В благодарность за избавления от этого, понимаешь?

– А если я скажу “нет”?

– Тогда это предложение примет кто-то другой, но ты окажешься на стороне проигравших. Такое предложение делают лишь раз.

Настоящий молочный улун источал мягкий аромат и осенний воздух обретал теплый, летний аромат. Китайский чай наводил на мысли о вековой мудрости восточного народа, который однажды отказался от нее и чуть не свалился в пропасть. Опасно стоять на пути неизбежных перемен.

А где-то в сотне километров гаишники остановили огромную колонну грузовиков. Они понимали, что пропустить – плохо, но и остановить – еще хуже, ведь к веренице пристраивались все новые и новые фуры. Несколько часов такого стояния парализуют все движение. Мало того, они понимали, что на других дорогах происходит то же самое. Водители просто молча стоят и смотрят в глаза, а в тишине явственно послышался треск сакральных скреп.