Бои малой интенсивности

1439201461-1972

Из серии “На ночь глядя”

Сегодня прошла лавина постов, в которых авторы плюются и от Муженко, и от Порошенко, мол что это за перемирие, когда гибнут наши бойцы? Причем, на этом поток мыслей и заканчивается, дескать – сволочи и все тут. Мы взяли на себя смелость развить этот поток мыслей и довести его до логического завершения.

Да, гибель и ранения наших бойцов – тяжелая и ничем невосполнимая утрата. Здесь просто не о чем спорить. Однако, хочется напомнить этим авторам, что сейчас идет война, а единственная настоящая цель войны – убийство. Если она уже пришла, то жертвы будут обязательно. Другое дело, что каждый из противников старается нанести как можно больший урон своему врагу. Так что пока оставим этот вопрос за скобками.

После гневных речей в сторону указанных выше деятелей, хочется уточнить один вопрос. То есть, мы совершенно не желаем, чтобы эти жертвы были? Тогда надо сделать так, чтобы не было войны. Противник не желает ее заканчивать и мы это видим каждый день вот уже полтора года. Значит, заканчивать войну надо нам? Условия нам оглашены. Мы должны встать в кремлевское стойло и выходить лишь за тем, чтобы плестись за ущербным народом в сторону утраченного совка. Этот вопрос мы закрыли давно и решили сражаться за свой выбор, за свой завтрашний день и за свою землю. Если так, то мы воюем и да, мы будем терять наших воинов. Иначе не бывает.

Если с этим определились, то что же может быть вместо сегодняшней ситуации. А вариантов сего два. Первый – перемирие, второй – тотальная война. Наверняка, гневные авторы имеют ввиду один из этих вариантов? Начнем с последнего.

Тотальная война, которая сегодня может начаться либо широким вторжением противника, либо нашим наступлением на Лугандон. Оба этих варианта повлекут за собой потери в десятки и сотни раз больше. Поэтому, если плеваться именно из-за жертв, то любой другой силовой вариант несет этих жертв неизменно больше. И мы считаем, что нам этого не избежать. Разница силовых сценариях заключается в том, что наступающая сторона будет нести потери в разы большие, нежели обороняющаяся. Так что возмущенным коллегам следовало бы продолжить мысль и продемонстрировать свою позицию в плане альтернативного варианта.

Конечно, есть еще вариант под кодовым названием «Минск» или перемирие. Но здесь опять есть два момента, которые перечеркивают саму возможность такого развития событий. Первый из них заключается в том, что любой договор или соглашение должен иметь хотя бы две стороны. В «Минске» сторон нет. Кучма и Медведчук не являются лицами, входящими в состав органов власти Украины, в компетенцию которых входит ведение подобных переговоров. По тем же критериям, в Минск можно было бы послать юмористический дуэт «Кролики» с тем же успехом и результатом. С той стороны в переговорах участвуют уголовные преступники, совершившие особо тяжкие преступления как по законам Украины, так и по законам РФ. Мало того, с подобными деятелями РФ вообще не ведет никаких переговоров и даже не судит. Прямо сейчас можно наблюдать, как РФ действует в Махачкале против сепаратистов. Там просто приезжает десяток БТРов, пару танков и батальон спецназа и начинает ровнять с землей многоэтажку, в которой находятся сепаратисты. То есть, с этими клоунами может вести переговоры только снайпер и ни кто другой.

Второе. Россия тоже не может быть стороной переговоров. Для этого она должна соблюдать нормы международного права и выполнять взятые на себя обязательства. То, что Москва творит с нормами международного права, может описываться терминами сексуальных извращений, а количество международных соглашений, обязательства по которым РФ отказалась соблюдать, уже исчисляется сотнями.

Из этого следует, что никакого варианта выхода из ситуации просто нет, ибо договариваться просто не с кем. Это все равно, что заключать договор с буйно помешанным, результат будет тот же самый.

Таким образом, реальной альтернативой нынешнему состоянию войны малой интенсивности, может быть только большая драка. В нашей ситуации, когда противник не может решиться на широкое вторжение и еще не готов сдаться, малая интенсивность боевых действий – самый выгодный, для нас, вариант. С одной стороны, мы ежедневно уничтожаем по несколько десятков военнослужащих противника. Его войска все больше засвечивают подразделения регулярной армии и ВВ РФ. Это происходит как в самом Лугандоне, так и в РФ. Это уже изменило отношение к войне, как в Европе, так и в Штатах. Эти изменения носят фундаментальный характер и в ближайшей перспективе приведут к фатальным последствиям для РФ. Наша армия работает в режиме наращивания мощи и результаты ее работы видны невооруженным глазом. Взять хотя бы бой под Новоласпи. Сразу несколько источников подтвердили крупные потери противника при попытке штурма.

Мало того, в этом году противник не провел уже ни единой полностью удачной наступательной операции. Те не слишком большие территориальные приобретения, которые ему удались, стоили просто чудовищных потерь. ДАП, Дебальцево, Марьинка и т.д., стоили настолько дорого, что вменяемые военные РФ уже сейчас понимают, во что выльется большое наступление. Сам Стрелков заявил, что Дебальцево стоило им 10% всей лугандонской группировки, а это 6-8 тыс. трупов. Да, кадровых военных там было не так много, но все равно, цифры показательные.

Если кто обратил внимание, наша артиллерия обретает свой, неповторимый почерк. Все чаще районы сосредоточения войск противника у передовой точно накрываются одним единственным залпом. То есть, было тихо, потом прилетает бабах и снова тишина, только дымит броня, автомобили и места хранения боекомплекта, а отпускники с ополченцами, фрагментами висят на деревьях.

Вот все это укладывается в понятие боев малой интенсивности. Поэтому, было бы интересно почитать мнение указанных выше критиков по поводу того, как они видят альтернативу данной ситуации.