Кто-то давно заметил очевидную вещь – все течет, все меняется. Меняется среда, меняются люди в ней, меняются отношения между людьми и странами, ничего не стоит на месте. Не удивительно, что на месте не стоит мотивация и методика исполнения заказных убийств, которые организованы московской властью. Сейчас мы находимся как раз в переходном периоде, который даст начало новой волне убийств, смысл которых будет отличаться от того, что есть сегодня, было вчера или двадцать лет назад.

В самом деле, в 90-е годы убийства выполнялись без особого шика, подтекста и мастерства исполнения. Это было сродни выпалыванию сорняков или вырубания просеки в лесу, для прокладки короткого пути к цели. При этом, жертвами становились не только и не столько те, кто мешал, составлял конкуренцию или угрожал, а совершенно посторонние люди. Поскольку смерть посторонних никого не волновала вообще, то способы убийства были масштабными и уж никак не точечными. Так, в борьбе за власть Путину понадобилось получить гандикап относительно ближайших политических оппонентов. Те были хорошо раскрученными и узнаваемыми фигурами, а Путин был серой мышкой, которая наоборот – пряталась от света, чтобы ее не прихватили за криминал, в котором он погряз по уши. Специфика его деятельности не предполагала известности, а наоборот, ему надо было не попадаться на глаза тем, кто мог бы им позавтракать. Переход от полной тени к полному свету мог бы занять массу времени, а надо было сделать все быстро и гарантированно. Вот и стали взрываться жилые дома, вместе с жителями. Публика была банально запугана и потянулась к бывшему гестапо, вернее КГБ – Путину, который пообещал мочить в сортире тех, кто взрывает дома. Людям это понравилось, но как теперь понятно, он должен был застрелиться, так как сам был организатором этих преступлений. Беслан и Норд-Ост – из той же обоймы массовых убийств, причем – убийств статистов. Тем самым достигались абстрактные цели или демонстрировалась решимость кому-то конкретному.

Но со временем, изменилась причина убийств, а вместе с нею – формат и метод исполнения. Убивать стали тех, кто лично знал и располагал доказательствами о преступном прошлом Путина до его входа в Кремль и после того. На самом деле, убийство Литвиненко стало лишь одним и самым ярким случаем именно такой расправы. Исполнение стало точечным и совсем не шумным. Люди стали мереть как мухи от сердечных приступов и подобных им «болезней». Возможно, кто-то посчитает, каким количеством трупов был набит именно этот этап «убийствотворчества». Однако сам Литвиненко был не просто убит, а публично казнен. Полоний, которым он был отравлен, указывал не только на тех, кто мог исполнить убийство, но и на того, кто его заказал. Этот элемент имеется только на режимных государственных объектах всего нескольких стран, РФ – в том числе. То есть, Путин лично расписался под этим убийством так, чтобы все, кому надо – поняли, что работать ядами подобного типа любители просто не могут, а значит – работала контора, которой полоний был отпущен по высочайшему соизволению. В общем, получилась позорная, для цивилизованного мира, ситуация, когда все знают, кто и за что убил Литвиненко, но сделать с этим ничего не могут. Похоже на то, что Путин вошел во вкус и действовал в таком духе и дальше, но скоро изменилась причина для таких убийств. Пока нефть и газ давали путинскому окружению и его системе хлеб, масло и еще сверху, об их лояльности можно было не переживать, но когда ситуация стала меняться, и возникла реальная возможность того, что кто-то из посвященных в эту кухню, решит воспользоваться программой защиты свидетелей, уйдя на Запад не с пустыми руками, а с доказательствами «подвигов» как самого Путина, так и его окружения.

Дело в том, что сам Путин и его бригада привыкли пользоваться бесхребетностью мирового сообщества и просто плевать в лицо всем тем, кто берется их в чем-то обвинять. Они просто говорят «это не мы» и все тут. Если им предъявляют конкретные доказательства, они действуют шаблонно и последовательно, а именно – не признают никаких доказательств, поскольку они не входили в следственные группы и комиссии. Но это действует лишь во вне, а вот если кто-то изнутри переметнется к противнику, да с бесспорными доказательствами – другое дело. Чем дальше, тем для Москвы понятнее, что крысы скоро побегут и с собой потянут самые вонючие секреты. На Скрипалях всем показали, что безнаказанно такие вещи не пройдут и казнь будет совершена в самом тихом и спокойном уголке Запада.

Это уже было предупреждение, поскольку ликвидировать Скрипаля за переход к противнику – бесполезно. Он отсидел свой срок в РФ и в Англии он жил около 10 лет. Это значит, что все секреты, которые могли быть актуальными, он давно выложил и больше от него нет никакой угрозы. Это не Литвиненко, лихо копавший под взрывы домов и плотно работавший с испанским правосудием по поводу деятельности Тамбовской ОПГ, в которую входил и Путин. Скрипаль тихонько себе сидел и никого вообще не трогал, а от прессы шарахался как от огня. Это должно было стать публичной казнью-предупреждением для тех, кто задумал выкупить себе жизнь, свободу и сытое существование на Западе под вымышленным именем взамен интересующих Запад секретов.

Но в последнее время ситуация стал приобретать несколько иной смысл. Дело в том, что в тучные годы финансирование иностранных резидентур стало напоминать полив огурцов из шланга. Упругий поток бабла лился как в Европу, так и за океан, что естественным образом умножало количество «друзей», которые выстраивались за деньгами в очередь. В принципе, они довольно неплохо влияют на обстановку в своих странах, чтобы саботировать те или иные решения Европы и стран Азии и Латинской Америки, направленные против интересов Путина. В общем, тут нет ничего нового и примеры Берлускони, Саркози, Шредера, Ле Пен – четко указывают на то, что эти люди могут сделать для списания полученных от Кремля денег.

(окончание следует)