Предмет гордости совка (Часть 3)

Хорошо, опустим Германию. Если там большевики так мстили всем лицам женского пола, то просто оставим это за скобками и временно будем считать, что это была такая массовая психическая аномалия, вызванная тяжелой войной и всеми ужасами, связанными с нею. Поэтому, понятие «освобождение» получило такое сексуально-насильственное содержание. Раз так, то в других местах это не должно бы повториться, но не тут-то было.

«Вот, например, что происходило в Венгрии, при её «освобождении от фашистского ига». Об этом, в своём фундаментальном труде «Вторая мировая война», повествует блистательный военный историк Энтони Бивор.

– Советские солдаты абсолютно не жалели венгерских женщин, безжалостно насилуя их.

– Женщины прячутся везде. Медсестёр в импровизированных госпиталях насиловали, а потом убивали. Студентки университета были первыми среди жертв.

– Матерей пьяные солдаты насиловали на глазах детей и мужей. Девочек пятнадцати лет отрывали от отцов и матерей и насиловали по 10-15 солдат, зачастую заражая венерическими болезнями. После первой группы приходили следующие и поступали так же.

– Даже Матиас Ракоши, генеральный секретарь Венгерской коммунистической партии, обращался к советским властям, но безрезультатно».

Уточним. Речь идет о 1956 годе и совки уже так освобождали «братскую Венгрию». Казалось бы, обстоятельства совсем другие, о вот «освобождение осталось примерно таким, как и в Германии.

Но читатель может заметить, что в данном случае проигрывается мистерия захватчика, какими бы он эпитетами себя не называл. Освободителем он был для внутреннего употребления, а для остального мира – оккупант и вел он себя как разнузданный оккупант. Но примерно так же, пусть и в других масштабах, вели себя многие оккупанты и тут нет особого российского «нау хау», кроме методов насилия. Тем не менее, мы сочли необходимым показать и это проявление совковой скрепы, чтобы проще перейти к тому, что же творилось внутри самого совка.

Надо понимать, что именно этого джина из бутылки выпустили большевики. Еще во время захвата власти, в период с 1917 по 1921 годы, большевики считали допустимым изнасилование до смерти или изнасилование и убийство жертвы, если она принадлежала к противоположному классу буржуазии. Поэтому, захватывая новые города, большевики принимались грабить и жечь дома зажиточных жителей, но параллельно шло изнасилование их самих, их детей и прислуги. Киев это почувствовал в полной мере, когда растерзанные тела детей сбрасывались с балконов домов, под радостные крики «освободителей». Но и тогда классовая принадлежность была оправданием только начал повальной вакханалии. Потом в ход шли и представительницы пролетариата, опрометчиво не успевшие спрятаться от «освободителей». Чуть позже все было организовано в довольно оригинальные структуры. Большевики строили «коммуну», военизированный лагерь, с обобществленным имуществом и способами удовлетворения потребностей, в том числе и этих. Потому, первая редакция коммунистического союза молодежи регламентировала доступ любого комсомольца к приглянувшейся комсомолке, если он ведет активную комсомольскую работу и своевременно оплачивает членские взносы. Потом этот пункт бы изъят, но его дух так и остался внутри организации.

Чуть позже партийные руководители выбирали себе приглянувшихся барышень и те просто не имели выбора, ибо очень скоро стало создаваться и расширяться второе дно большевистского государства – система тюрем и лагерей, которая постепенно была наводнена таким количеством арестантов обоих полов, что никаким царям даже и не снилось. По своей природе это была система обеспечения рабочей силой выполнения каторжных работ. Выражение «сидеть в тюрьме» утратило свой смысл. Заключенные эксплуатировались на износ, до смерти и очень скоро система обрела свои рамки, во всех своих смыслах.

Эти рамки устанавливались на самом верху. Камертоном для того, что и как будет происходить в местах лишения свободы, был лично товарищ Сталин, а товарищ Сталин, как и большинство партийного руководства совка, был уркой. Партийным функционером он был во вторую очередь, а в первую – уркой, а потому, все неписанные правила, фактически регулирующие все основные аспекты страны, имели арестантские корни. Не удивительно, что на ночные посиделки близких соратников Сталина приглашались артисты, которым никто не заказывал петь арию Смита из оперы Бизе «Перская Красавица», там был «более другой» репертуар. Так, Леонид Утесов рассказывал о том, как однажды ему удалось попасть прямо в глубину души Сталина, когда кто-то из его соратников настоял на исполнении Утесовым песни «С одесского кичмана». Он впервые увидел, как вождь размяк и даже пустил слезу. Вот он – камертон Сталина.

Не удивительно, что в разгар предвоенной «индустриализации», которая в основном легла на плечи зэков, была создана огромная параллельная экономика и даже – параллельное государство, которое жило по своим, никем не писанным законам. Так вот, именно Сталин задал расстановку приоритетов лагерной жизни. Урки, близкие по духу Сталину, считались классово близким пролетариату элементом. В самом деле, по старым понятиям, урки не имели права лично владеть имуществом и максимум, что было в их распоряжении – «общак». Это – калька «комунны». Единственный момент, в чем урки расходились с большевиками – идеология и не подчинение официальной власти. Все остальное было либо идентично, либо очень похоже на то, что было заведено в совке.

3 Comments on "Предмет гордости совка (Часть 3)"

  1. Анатоль | 07.09.2017 at 14:44 |

    Более правильно…. настоял на исполнении Утесовым песни «С одесского кичмана».

  2. Rhodesian | 07.09.2017 at 21:44 |

    Апокрифы говорят, что этим кем-то был товарищ Чкалов..

  3. Volodymyr | 08.09.2017 at 01:47 |

    Неможливо читати подібне. Дякувати Богу, що не жив у ті часи. Чув про той жах, та ніколи не доводилось читати.

Comments are closed.